Жизнь мага. Алистер Кроули
Шрифт:
Тем не менее, он продолжал свои магические занятия во время пребывания в частной лечебнице, а затем в доме Сесиля Джоунса, где оставался до полного выздоровления после того, как выписался из больницы в конце июля. Джоунс, которого Кроули считал одним из двух своих духовных наставников и учителей магии (вторым был Беннет), помогал ему. Примерно в это же время Кроули решил посвятить себя магии и с этой поры вести чистую и беспорочную жизнь. При этом подразумевалась его магическая, а не повседневная жизнь: Кроули едва ли собирался менять свой характер. Принятый им в то время обет он записал в своём магическом дневнике: «Брат П. [Пердурабо, то есть Кроули] был распят Братом Д. Д. С. [Джоунсом], и когда он находился на кресте, ему было велено произнести клятву: «Я П…, часть Тела Христова, сим приношу торжественную клятву
Нет ничего странного в том, что в церемонии присутствует христианская составляющая. Кроули, этот антихристианин, произносил клятву, в которой христианство служило одним из скрепляющих клятву средств. В этом парадокс позиции Кроули: он относился к христианству критически и в то же время на словах поклонялся и доверял ему. Возможно, он боялся отказаться от него полностью на тот случай, если вдруг оно и в самом деле представляет собой истинное учение. В конце концов, углубляясь в изучение религии, он не мог не заметить, что христианство имеет свою собственную мощную традицию взаимодействия со сверхъестественным, магическую традицию.
Семнадцатого сентября Кроули снял апартаменты в отеле «Эшдаун-Парк» в Коулсдоне (графство Суррей). Здоровье его мгновенно поправилось. 21 — го числа заканчивался длившийся тридцать две недели период приготовления к Операции Абрамелина. Когда указанное время прошло, у Кроули как будто гора свалилась с плеч, и 9 октября он провёл церемонию. «Кажется, я не предполагал, что достигну какого-то особенного результата, однако это произошло. Я осуществил Операцию Тайной Магии волшебника Абрамелина». Вовремя ритуала Кроули был убеждён, что его Ангел-хранитель вселился в него. В своём дневнике он писал: «Я действительно освободился от всего, во мне была только эта Святая Возвышенная Сущность, и я удерживал её в себе в течение минуты или двух. Я сделал это. Я уверен, что сделал». Он ощущал себя во власти вышних сил и «ожидал, что Роуз [которая жила в отеле вместе с ним] сможет увидеть сияние вокруг его головы».
Сразу же после проведения Операции болезнь горла снова дала о себе знать, досаждая Кроули некоторое время, но он не придал ей значения. Он был слишком захвачен тем, что «являлся носителем физического свидетельства успешно проведённой Операции». «Я излучал видимый свет, — писал он, — люди на улицах оборачивались, чтобы посмотреть на меня; они не знали, что это значит, но впечатление было несомненным».
Наркотики сыграли значительную роль в подготовке и проведении Операции Абрамелина. К этому времени активные эксперименты Кроули с разными наркотиками превратились в систематическое изучение воздействия наркотиков на организм и регулярный их приём. В автобиографии он признаётся, что употреблял гашиш после возвращения из Китая. Некоторые из его экспериментов «оказались неожиданно успешными». «Я обнаружил, — писал он, — что моя привычка анализировать и контролировать собственные мысли позволяет мне наилучшим образом пользоваться тем эффектом, который дают наркотики. Вместо опьянения у меня возникала необычайная способность к предельно глубокому самоанализу». 22 июля он сделал следующую запись в своём дневнике: «Я провёл замечательный эксперименте гашишем. Я принял около пяти крупинок и выкурил немного ганджи. Кроме того, я выпил довольно большое количество портвейна». Кусочек гашиша на кончике спички он дал и своей медсестре, но та сказала, что по вкусу он напоминает белладонну. В тот день, когда Операция Абрамелина была наконец проведена, Кроули записал в дневнике: «Много очень странных иллюзий, касающихся зрения, чувства пропорций, ориентации в пространстве, иллюзия искажения форм тела…» Внизу страницы было приписано: «…воодушевление, вызванное гашишем, смешалось с чувствами, навеянными ритуалом; теперь я едва ли могу определить, чему именно я обязан теми или иными своими ощущениями».
Свои рассуждения о наркотиках Кроули собрал в эссе «Психология гашиша». Это произведение являлось главным источником сведений по вопросам, касающимся наркотиков, вплоть до 1960-х. В нём Кроули делал вывод, что реакция на приём наркотика является индивидуальной для отдельных людей или отдельных культурных групп. Например, он отмечал, как гашиш употребляют арабы, чтобы устроить шумный праздник,
На исходе лета 1906 года, когда Кроули готовился к Операции Абрамелина, у него появился новый друг. Это был Джон Фредерик Чарльз Фуллер, капитан 1 — го Оксфорд-ширского полка легкой пехоты. Первый контакт между ними состоялся, когда Фуллер, чей полк был расквартирован в Лакноу, написал Кроули в Дарджилинг, изъявляя желание поучаствовать в борьбе за приз, который Кроули предлагал за лучшую критическую статью о своих литературных трудах, и спрашивая, где бы он мог приобрести книги Кроули.
Фуллер, который перед тем, как его послали в Индию, участвовал в бурской войне, был очень умным молодым офицером. Он обладал быстрым и пытливым умом и со временем стал весьма знаменитым военным стратегом, но его взаимное притяжение с Кроули объяснялось другими чертами его характера. Фуллер интересовался оккультизмом, писал статьи для Agnostic Journal, считал себя рационалистом, был против иерархических религий и мечтал о новой, всеобъемлющей религии, которая бы заменила предыдущие, однако покоилась бы на их основных принципах и догматах.
Летом 1906 года он вернулся в Британию в отпуск по болезни, чтобы вылечиться от брюшного тифа. Кроули и Роуз повстречали его в отеле «Сесиль». Между ними почти мгновенно завязалась дружба. Кроули вспоминал в автобиографии: «Мы оба считали его [христианство] исторически неверным, аморальным, политически несостоятельным и губительным для общества». Кроме того, они оба были против идеи социальной революции, имели похожие мнения о произведениях многих писателей, от Китса до Ницше, критически относились к «воинствующим атеистам» и считали себя интеллектуальными лидерами. Камнем преткновения была только ненависть Фул-лера к религии как таковой.
После их знакомства Фуллер горячо принялся за работу над характеристикой Кроули как писателя, а также — коль скоро это было неотъемлемой его частью — как мага. В сущности, он начал свою статью ещё в Лакноу, но тогда отложил её, не закончив. К октябрю статья была уже готова и почтой отправлена в Болескин. Будучи единственным участником конкурса, Фуллер выиграл приз, однако в высшей степени сомнительно, получил ли он когда-либо свои 100 фунтов вознаграждения. Его статья называлась «Звезда Запада». Под «звездой» имелся в виду Алистер Кроули.
Для критической статьи этот текст был довольно странным. Идею его можно кратко выразить двумя из него же взятыми предложениями: «Миру понадобилось 100 миллионов лет, чтобы произвести на свет Алистера Кроули.
Мир действительно потрудился, прежде чем породить этого человека». Большую часть статьи занимала конкретная оценка литературного творчества и философии Кроу-ли. Несмотря на то что «Книга Закона» в статье не упоминается, тем не менее её идеи в какой-то форме всё же дошли до Фуллера, поскольку в своём эссе он выступает за религию под названием «кроулианство».
Когда в 1907 году Chiswick Press напечатал статью роскошным изданием в бело-золотом ледериновом переплёте тиражом в сто подписанных экземпляров, Кроу-ли был доволен. Статья получилась, по его мнению, «острой и яркой». «Единственный её недостаток, — писал он, — это склонность к некоторому излишеству. Я предпочёл бы увидеть в ней больше критики и меньше преклонения по отношению к своим произведениям; но восторженность автора статьи была искренней и придавала нашей с ним дружбе такой смысл, что она стала одним из самых дорогих моих воспоминаний». Книга была разослана по нескольким печатным изданиям для рецензирования и получила некоторый резонанс в прессе. Даже Флоренс Фарр писала о ней без всякой вражды. Однако немало было и тех, кто не был расположен к Кроули столь доброжелательно. Многие члены «Золотой Зари» по-прежнему жаждали мести, не говоря уже о Мазерсе и его последователях, других писателях, а также Альпийском клубе, члены которого считали, что Кроули запятнал честь альпинизма. Кроули держался «в стороне от каких бы то ни было сообществ и попросту отказывался признавать существование людей, которые занимались тем, что играли в поэтов, писателей и философов».