«Жизнь моя, иль ты приснилась мне…»
Шрифт:
4
Лариса Петровна была зла на своего единственного сына Валентина за то, что он не брал трубку своего мобильного телефона. Она трезвонила битый час, гудки нагоняли тоску и она, торча у зеркала, стала выщипывать темные волоски у себя на лице, которые все более настырно завоевывали территорию, ранее им не принадлежавшую. Наконец, она дождалась, что гудки прервались и превратились в прерывистые, теперь она была уверена, что он, не выдержав, отключил «мобильник». Причинив себе боль выкорчевыванием поселенцев, она перешла в атаку на рабочий телефон,
Валентин работал на радио, готовил эфир. Она плохо представляла, что это такое, но знала, что связано это с техникой.
«А вдруг там до моря недалеко? Придется перед отъездом навести лоск. Постригусь, покрашусь. Хорошо бы еще на массаж сходить и к косметичке, но это только если сынуля профинансирует. Вообще-то Шурка мог нас давно взять на довольствие, не обеднеет. Все-таки первое – самое настоящее, остальное лишь подобие. И зачем ему нужны все эти разборки с псевдородственниками, от которых он давным-давно сбежал. Мог бы просто написать завещание, в порядке убывания. Чего на нас смотреть. Хотя…»
– Ну, наконец-то. Девушка, мне Вяземского Валентина позовите. Подумаешь, линия занята, я подожду. Что хотите делайте, но не отключайте меня, я дозваниваюсь целый час. Он мне очень нужен – я его мать.
После бесконечного треньканья музыкальной шкатулки, в трубке, наконец, раздался раздраженный голос её сына.
– Ты что от меня бегаешь? А чего трубку не берешь?
– Мам, я занят, а в мобильном батарейка села. Говори.
– Мне надо с тобой обсудить, может мне потребовать вызвать и твою семью, все-таки не чужие ему люди, да и твоя Дашка первая его внучка, а для него это много значило всегда, а потом она такая лиса и может подольститься к кому хочешь. Как ты думаешь?
– Мам, я же тебе ничего не обещал, я не был еще у босса и не знаю, отпустят ли меня.
– Дорогой, ты просто обязан поехать, мне без твоей поддержки ничего не удастся получить. А Дашутке нужна своя квартира, у нее вся жизнь впереди. Ты должен ради нее…
– Я знаю, я попробую, но Дашку с собой не возьмем, я знаю, что папа был бы против.
– Перестань, какой к черту он тебе «папа». Он был лишь одним из твоих «пап».
– Я знаю. Но для меня… ты же знаешь, что я не ответил на его последнее письмо, он наверняка обиделся.
– Я тебе говорила, я тебя предупреждала… Конечно, я не предполагала, что он разбогател, но он относится к тому типу людей, с кем нельзя портить отношения. Кстати, а почему ты не ответил на письмо?
– Мам, ты прекрасно знаешь. Сколько раз можно заглатывать один и тот же крючок. Он то приголубит, приласкает тебя, ты уже готов на все, а тут бац и он исчез, ищи-свищи ветра в поле.
– Ты вроде давно взрослый человек, а так и не понял, что на таких, как он не обижаются. Он такой, какой есть и принимать его нужно таким, либо забыть о нем раз и навсегда. Он всегда искал жизни вне каких-либо рамок, вне государственных, семейных и прочих, поэтому всегда сбегал, как только осознавал чье-либо влияние или давление.
– Мам, ты мне этого никогда не говорила. Ты говорила, что он негодяй и беспринципный тип, а…
– Ладно, пока. Подумай о поездке.
5
Когда
Алекс обладал огромным багажом всяких занимательных знаний, чем вызывал восхищение неопытных девушек, симпатию со стороны мужчин и интерес со стороны женщин. Он знал, как правильно раскуривать кальян, умел играть в азартные игры и с удовольствием обучал других, был ловким наездником и хорошим ныряльщиком. Он очень быстро становился душой любой, даже самой разношерстной компании. Его всегда с удовольствием приглашали в гости и на вечеринки, знали – скучно не будет. Отчасти именно это качество сделало его замкнутым и пьющим. Нет, он был «открыт», открыт всем и каждому, но в тайники своей души не пускал даже близких друзей и любимых женщин.
Спрашивается, отчего так? Скорее всего, из страха быть не любимым за свои слабости и комплексы. Александр был очень тонким и ранимым человеком и боль, причиняемую ему, заливал алкоголем. Он очень болезненно переживал творческие неудачи, свою семейную несостоятельность и нелюбовь окружающих. Конечно, пока находились компании, где он мог царить в устном жанре, где еще не устали от его забавных, но, увы, повторяющихся рассказов, он не унывал. Только гораздо позже Александр понял, что словесный мир не совершенен.
Все, что он любил в людях: эрудиция, остроумие, умные беседы – потеряло со временем смысл, это случилось тогда, когда он наконец понял, что каждое слово обозначает для разных людей что-то свое. Это называется разница в понятиях. Он пришел к выводу, что причиной во многих конфликтах, как семейных, так и глобальных, является одно слово, кем-то сказанное, принятое на другом конце с искажениями. Детская игра «испорченный телефон».
Когда человек влюблен, его лексикон сжимается до нескольких слов: «люблю, обожаю, целую, скучаю» и это почти все, другие слова настораживают, могут обидеть. Когда человек рассудителен и холоден, все равно существуют темы, которые задевают за невидимые болезненные струны, вот почему иногда на безобидную фразу: «эти книги читают только домохозяйки», собеседник умолкает и начинает избегать общения в дальнейшем.
Все это осмыслил и воплотил, опять же в словесную форму, Александр уже здесь в своем мандариновом раю, но чего ему это стоило. Скитаться по миру, среди незнакомых ему языков, не стремясь к пониманию, это не фунт изюма. Именно поэтому он покинул свою последнюю жену-иностранку. Он опять сбежал, когда вокруг него со страшной быстротой стала образовываться русскоязычная шатия-братия из бывших соотечественников. А поскольку он никогда не избегал политических или социальных невзгод, ему была неведома ностальгия, которую ему навязывали добрые соплеменники.