Жизнь на двоих
Шрифт:
А вообще-то мы с принцем еще и потолковали, как следует. Меня очень тревожило возросшее влияние на маму Отца-Настоятеля. Не проводится набор армии, шалят по дорогам разбойники, казной государства управляет церковный чин.
Он ведь настоящий принц, этот… распоротый. Так что сведения, которые я выложила, его озадачили. Ну и подслушанный разговор про попытку отравления мамы пересказала.
А кого, прикажете, мне просить присмотреть за порядком в покидаемом доме? Ульянка, конечно, справится с чихами и желудочными коликами, но ее представления о политике весьма
После обеда был прием Ристанского посла. Церемонии продолжались до самого вечера и завершились длинным скучным ужином. Потом — переноска денег, водворение Ульянки на мое место, инструктаж в отношении гардероба, макияжа, причесок, ритуалов… двое суток без сна видимо сказались на моем самочувствии и я не раз повторила многие моменты, поминавшиеся ранее.
Рассвет дня отправления в дорогу я встретила рядом с лесной избушкой в обнимку с саквояжиком, собранным нам в дорогу заботливой сестрой. Мотя верхом и Савка в тележке показались одновременно с разных сторон. Значит, все начинается строго по плану. Уфф. Не зря я хлопотала.
Я старалась не думать о том, что Орнелла может не вернуться. Она последний родной мне человек. Что будет, потеряй я еще и сестру? От этой мысли стало страшно. Тогда придется навсегда стать принцессой. Потерять настоящую себя, всю жизнь притворяться избалованной девчонкой. Я просто обязана буду это сделать: долг превыше всего. Знахарку Ульяну поищут и забудут, а вот принцессу Орнеллу — никогда.
Вздохнула, отгоняя тяжелые мысли прочь. Конечно, Нелл вернется. Уж Мотя с Савкой об этом позаботиться. Главное, чтобы ей не пришлось спасать их шкуры!
Я слышала много рассказов о жесткости жителей Гринринга к нам, ассарийцам. А все из-за той проклятой войны. Много людей тогда погибло. И самое противное: они погибли ни за что. Война не принесла ни победы, ни выгоды ни одной из сторон. Только ненависть двух народов.
Мало кто из наших выживал в Гринринге: загоняли, как крыс. С радостной яростью, без капли сострадания. Тоже самое ждет и моих друзей, если в них узнают ненавистных чужаков.
Не хотела говорить Нелл, но я не верила, что ее отец жив. Слишком велика была ненависть гринрингцев. Если его не убили в плену, то потом наверняка предали самой медленной и мучительной публичной казни.
В чем-то я была даже согласна с ними: уж очень много зла принес наш король Гринрингу. Всегда была противницей любых войн и отца Нелл всегда осуждала, а иногда даже презирала. Но все же никогда не желала смерти. И была бы рада, окажись он жив.
Главное, чтобы Орнелла вернулась. Сейчас, как никогда, хотелось обнять сестру. И несмотря ни на что я буду верить, что еще увижу ее.
А во дворце, наконец-то, кончилась творожная диета, и придворные вздохнули с облегчением. А я смогла насладиться поистине королевской и разнообразной едой.
Вот только особой радости
А еще приходилось ссориться с Ником, поддерживая образ Орнеллы. Это было жутко неприятно и часто, вместо того, чтобы отвечать на его очередное язвительное замечание, хотелось просто расплакаться и убежать домой. Но приходилось терпеть и улыбаться. «Ради Нелл!» — повторяла себе в такие моменты. Вот только легче все равно не становилось.
Я тосковала. По привычной, понятной жизни, по оставленным друзьям, лесной избушке, своим травам и лесу, старому маминому платью. И сколько ни старалась скрыть свое состояние, это видели все. Сколько раз королева пыталась поговорить со мной, сколько раз Патрик зазывал в церковь! Я лишь отмахивалась. Стала даже забывать некоторые тонкости этикета, когда-то вбитые сестрой. И если раньше меня бы это ужаснуло, то сейчас, в душе царило полное равнодушие.
Ник пытался меня взбодрить. Но не выходило даже у него. Наконец, он не выдержал:
— Не могу на тебя смотреть, — вздохнул он, хватая меня за руку и таща куда-то по коридорам. — Пора уже перестать хандрить!
Он привел меня в библиотеку. Запер двери и углубился в хранилище знаний, усадив меня за стол. Я покорно ждала. Не спрашивала себя, зачем Ник пришел сюда, чего он хочет. Просто ждала. Все, что не касалось дома, друзей и семьи, не находило никакого отклика в душе.
Ник вернулся неся с собой целую стопку книг. Невольно взгляд зацепился за названия, вытисненные на корешках фолиантов. И тут вопросительно подняла бровь: право, экономика, история. Он что, никак учить меня собрался?
— Надеюсь, учеба пойдет тебе на пользу! — воодушевленно заявил Ник, открывая передо мной первый том.
— «История этикета, куртуазного обхождения и галантной предупредительности в примерах и историях, поведанных подлинными участниками событий», — озадаченно прочла я украшенное старинными завитушками заглавие на титульном листе. — Полагаешь, мне следует с этим ознакомиться?
— Ты ведь у меня уже совсем большая выросла, — сказал он ласковым голосом. — Надеюсь, тебя не смутят некоторые фривольности и пикантные подробности, которые составитель этих исторических анекдотов не посмел удалить. Почитай, маленькая. Ты ведь никогда не читала просто для удовольствия. Попробуй, тебе понравится. А я буду сидеть рядом, смотреть, как ты мило краснеешь в определённых местах и любоваться твоим смущением.
Не так уж и неправа Неллка, считая Ника насмешником. Истории в книжке оказались не только увлекательными, но и весьма забавными и поучительными, поскольку проливали свет на многие стороны жизни августейших особ и… я прогнала парня из библиотеки, когда, читая один эпизод, поняла, что действительно краснею.
Ушёл он молча, но с довольным видом.
«Экая, однако, галантная предупредительность с его стороны», — подумала я и скорее вернулась к тексту. Было действительно интересно и познавательно.