Жизнь на двоих
Шрифт:
– Если не изменяет память, то эти звездочки называются "сюрикены", - начал объяснять я, вертя оружие в пальцах.
– Это вид метательного оружия, которым, в основном, пользовались воины в Японии, пока туда не пришли европейцы с винтовками. Эти воины называли себя "ниндзя", - зажав оружие между пальцев, я молниеносным движением метнул сюрикен в опору. Звездочка пробила балку насквозь и застряла в стене.
"Интересно, - протянул зверь.
– А ножи?"
– Честно сказать, ничего подобного я не видел, - место сюрикена занял клинок.
– Он довольно тяжел, но при этом отлично сбалансирован, и его тоже хорошо метать, - нож вошел в несчастную опору по самую рукоять.
– Судя по всему, он предназначен как для ближнего, так и для дальнего боя.
"Понятно. А что во второй сумке?" -
"И что тут написано?" - тут же задал вопрос зверь.
"Понятия не имею, - уже мысленно ответил я.
– Это похоже на иероглифы Китая или Японии. Вот всё что я могу ответить".
"То есть мы с тобой попали в Японию?" - выдвинул предположение мой сосед.
"Я бы с тобой согласился, если бы не одно но, - мой голос был холоден как лед, пока глаза рассматривали бессознательную девушку.
– На месте Страны Восходящего Солнца находится груда оплавленных камней и ничего больше. Так что этот вариант отпадает. В любом случае мы сможем узнать это, расспросив нашу гостью. А пока надо сосредоточиться на остальных проблемах. Ты сказал, что чувствовал морфа, словно он был генавром, так?"
"Да", - ответил дух.
"И остальных тварей тоже?" - задал я следующий вопрос, поднимая с пола камень.
"Да...
– тут до него дошло.
– Если ты хочешь знать, смогу ли я вычислить этих тварей, то мой ответ да, но только приблизительно. По крайней мере, могу точно определить, куда они пошли"
"И куда же?" - моя рука сдавила породу так, что она начала крошиться.
"На северо-запад, - я встал и побрёл к выходу.
– Ты что решил отправиться в погоню прямо сейчас?" - переполошился зверь.
– Нет...
– мой голос был мрачен.
– Сначала надо похоронить тех, кого растерзали эти твари...
Найдя среди инструментов кирку и лопату, я принялся рыть яму. Пришлось изрядно попотеть, так как земля была каменистая, но ближе к обеду с будущей могилой было покончено. Она представляла собой квадрат метров шесть в ширину и около пяти в глубину. Закончив с этим, я приступил к самой неприятной части. Сначала я перетащил труп девчонки, лежащий неподалеку от вырытой могилы, и бросил на дно ямы, сняв с неё предварительно подсумки и протектор с незнакомым символом. Потом двинулся к месту, где лежала основная масса покойников. Зайдя в зал, где произошла бойня, я понял, что это будет не просто. Тела выглядели так, словно их пытались пропустить через мясорубку, а потом бросили, сделав половину дела. Пришлось лезть в кровавое озеро и выбирать те части, которые можно было хоть как-то взять в руки. Несмотря на то, что мне приходилось это делать не раз, моя душа содрогалась, когда в могилу падало очередное исковерканное тело. Когда эта страшная процедура была закончена, я быстро засыпал могилу. Теперь можно было заняться тушей некроморфа. Вернее тем, что от неё осталось - тридцатимиллиметровые снаряды пушки буквально вывернули тварь наизнанку. Копать еще одну яму мне было лень и поэтому, немного порыскав по пещерам, я нашел весьма объёмистый бочонок с маслом, которым заправляют лампы в фонарях. Вернулся к туше, облил её жидкостью и бросил зажженную спичку. Тело некроморфа вспыхнуло словно сухое дерево, и через десять минут холодное синее пламя не оставило после себя ничего кроме пепла и обгорелых костей.
Я вернулся к озерцу, которое нашел утром. Там тщательно отмыл ботинки и руки от крови. Вся эта возня с мертвыми заняла у меня почти весь день, и сейчас солнце медленно клонилось к горизонту, заливая окрестности неярким светом. Я прикрыл глаза и, затаив дыхание, начал вслушиваться в звуки окружающей природы, которая готовилась к приходу ночи. От этого процесса меня отвлекло голодное урчание желудка, жалующегося на почти двухдневную голодовку. Пришлось вставать и тащиться обратно в выработку. Пока я добирался до места, солнце спряталось за горизонт, и в моём убежище наступили густые сумерки. Разведя костер из дров, найденных утром во время прогулки, я вытащил две банки тушенки и рацию. Еду поставил
Чудовище медленно приближалось, и Хината могла лишь наблюдать за ним. Подойдя почти вплотную, чудовище замахнулось когтистой лапой и... девушка проснулась в холодном поту. Перед её глазами всё еще стоял образ чудовища, а в ушах звучал дикий крик боли Моэги. Хината прикрыла глаза. "Сон. Это всего лишь сон, - подумала она, лежа с закрытыми глазами.
– Что-то в последнее время меня стали мучить кошмары. Надо будет сходить к Цунаде-саме или Сакуре, и попросить какое-нибудь успокоительное", - решила куноичи и открыла глаза. Вместо привычного потолка своёй комнаты или ночного неба она увидела свод пещеры, освещенный светом костра. Хината прикрыла глаза и начала вспоминать события произошедшие с ней накануне. Вот Пятая дает ей и генинам задание, вот они останавливаются на ночлег, кошмарный, но реалистичный сон, стычка с шиноби звука, погоня, затем шел пробел и последнее, что обладательница Бьякугана помнила, что кто-то поднимает её на руки.
"Неужели меня взяли в плен?
– размышляя, девушка начала мысленно создавать картину окружающего мира.
– Тогда мне следует попытаться вырваться отсюда". Она лежала на чем-то жестком прикрытая покрывалом. В воздухе пахло дымом и еще чем-то незнакомым, но куноичи чувствовала, что уже слышала этот запах раньше. До её слуха доносилось потрескивание дров и тихие щелчки, словно некто медленно водил ногтем по напильнику. Куноичи прислушалась к ощущениям, чтобы узнать в каком она состоянии. Она не чувствовала движения чакры, и по телу разливалась свинцовая усталость. Создавалось впечатление, что девушка побывала в серьёзном бою.
Хината глубоко вздохнула и открыла глаза. Попыталась пошевелиться и чуть не вскрикнула от боли. Скосив глаза, куноичи увидела, что её плечо перебинтовано. Кто мог перевязать её? Кроме того пульсирующая боль гнездилась внизу живота и в бедре. Девушка решила осмотреть раны, откинула одеяло... и резко натянула обратно, скорее рефлекторно, чем осознано. На ней, кроме нижнего белья и бинтов, ничего не было. Это значило одно - что неизвестный раздел её сам, наложил повязки и может даже... Она поспешно загнала эту мысль как можно глубже, но все равно на душе остался неприятный осадок. До слуха куноичи донеслось странное потрескивание, и обладательница Бьякугана повернула голову, чтобы найти источник шума.
Её взгляд уперся в фигуру в плаще болотного цвета с откинутым капюшоном, сидящую к ней боком рядом с какой-то штуковиной размером с небольшой саквояж. Брови куноичи взлете вверх, так как она узнала её. Этого человека Хината видела в своем странном сне. "Не может быть, - ошарашено подумала она, приподнимаясь на здоровой руке.
– Может я сошла с ума и мне это кажется?". В этот момент парень тяжело вздохнул, провел какую-то манипуляцию с прибором и повернулся лицом к куноичи. Его необычные глаза уставились на девушку с каким-то интересом. К своему собственному удивлению, она не отпрянула назад и не зажмурилась, а стала внимательно разглядывать незнакомца, сравнивая с увиденным во сне и отмечая ранее не замеченные детали. Лет двадцати, серебристо-пепельные волосы подстрижены "ёжиком", нос со следом перелома. По левой стороне лица пробегал тонкий шрам. Вообще-то про себя Хината отметила, что лицо приятное, несмотря на худощавость и широкие скулы. Вот только глаза. Черный, как обсидиан, белок, красная радужка и вертикальные белые зрачки. Эти глаза заставляли душу трепетать от ужаса. Воин был облачен в черные доспехи и высокие ботинки на шнуровке. Неизвестный наклонил голову набок и неожиданно улыбнулся. Вот тут Хината почувствовала, как её сердце рухнуло куда-то вниз, и она отшатнулась назад. У парня были длинные острые клыки, которые больше подходили какому-нибудь чудовищу, чем человеку.