Жизнь на двоих
Шрифт:
Наверное, Арен остался с Викторией.
Она улыбнулась и стерла с глаз слезы. Ревности не было совсем, только душа болела так, словно ее в мясорубке прокручивали.
Принадлежит другой женщине… В чем Арен принадлежит Виктории? Эта принадлежность существует только на бумаге. А в душе у него холодно, темно и пусто. Так выглядит принадлежность? Полное отсутствие любви и эмоций?!
И если Арен принадлежит Виктории, то кому принадлежит она, София? Он ведь отдал ей свою жизнь. Она и так его, целиком и полностью – живет его жизнью, любит до глубины души, чувствует, как себя. И что
Несправедливо.
Да, есть еще дети. Но она постарается сделать так, чтобы их это не коснулось. Конечно, Агата с Александром эмпаты, и рано или поздно они поймут, что София любит их отца, но они поймут это в любом случае. А всего остального не узнают.
Да и разве Арен перестанет их любить? Он принадлежит им не только на бумаге. В отличие от Виктории.
«Хорошая девочка»… Сегодня императрица действительно была хорошей, но до этого – нет. И ничего удивительного в том, что Арен к ней безразличен. Что можно чувствовать к человеку, который тебя мучает? Может, императрица и любит мужа, но как-то неправильно, нельзя так любить. Когда любишь, хочешь, чтобы любимый был счастлив. А она чего хотела? До инфаркта Арена довести? И это София еще не знает толком никаких подробностей, а если бы знала – скорее всего, ужаснулась бы. Не зря же Викторию терпеть не может вся прислуга. «Лучше в псарне убираться, чем у нее. От животных хотя бы знаешь, чего ожидать», – так Софии однажды сказала Мэл.
И этой женщине принадлежит Арен. Это же кошмар…
Пусть у него будет хоть немного счастья. Неофициального, без бумаг и признаний, но пусть оно у него будет.
Глава двенадцатая
Накануне вечером императору пришлось усыпить себя – иначе он не выдержал бы, шагнул в камин и перенесся к Софии. И грош цена слову, данному Вано и самому себе.
Арен понимал, что она его ждет, и от необходимости причинять ей боль становилось тошно. Но иначе нельзя.
Если бы он мог развестись с Викторией… Но это невозможно. Официально разводы разрешены, в том числе и императору, однако такого ни разу не случалось, это было не принято. Он и так ломает традиции и устои, но разрушения семьи, в которой двое маленьких детей, народ не поймет. Арен сейчас нуждался в поддержке подданных, слишком уж острая ситуация в обществе, чтобы давать последователям брата и другим людям, не поддерживающим политику императора, повод трепать его имя.
Да даже если бы он мог развестись – что при этом делать с самой Викторией? Для нее это будет позор, аристократия не примет ее ни в одном из своих домов. У жены и так психика некрепкая, еще с собой покончит, не дай Защитник…
И Агате с Александром нужна мама, причем нужна каждый день, а не только по праздникам. И как осуществлять общение в случае развода? Пусть живет в отдельном крыле дворца, а дети станут прибегать к ней в гости? Абсурд.
Никуда Арену не деться от Виктории, как ни крути. И общество осудит – а в данный момент это недопустимо, – и жену затравят, и дети будут несчастны. Нет, невозможно.
Ничего, Виктория уже начала вести себя
В конце концов, он и раньше жил с нелюбимой женщиной. Все просто останется по-прежнему. Так, как и было. На своих местах.
Сразу после завтрака жену и детей перенесли на море, а Арен отправился на первое из совещаний – с Арчибальдом, который, как ему доложили, вернулся с севера вчера поздно вечером.
Брат, отдохнувший и выспавшийся, выглядел бодро и радостно. Рассказал о ходе операции по уничтожению демонов более подробно, сообщил, что потерь нет, и, когда Арен отпустил секретаря протоколов совещаний, спросил:
– Что здесь произошло? Я от Анны уже кое-что слышал, но мало. София действительно превратилась в абсолютный щит?
– Действительно. А Эн помогла вернуть ее.
– В этом я как раз не сомневался, – вздохнул Арчибальд и улыбнулся – то ли с грустью, то ли с гордостью. – Она молодец. Но я не представляю, как это получилось. Расскажешь?
– Нет.
– Так я и думал. Аньян она останется или?..
– Останется.
Брат задумчиво смотрел на Арена, и император даже без эмпатии понимал, о чем он думает.
Арчибальд должен был почувствовать влюбленность Софии и теперь наверняка гадал, что связывает их с Ареном. Дожидаться, пока брат что-нибудь спросит или скажет по этому поводу, император не стал – сам сменил тему:
– У меня к тебе просьба, Арчи. Не слишком приятная, но необходимая.
– Да? – Арчибальд моментально подобрался, как перед прыжком.
– Следи за Вольфом. Ненавязчиво, разумеется, но обращай внимание на все, что он говорит или делает. И будь осторожен – не сообщай Анне ничего лишнего.
У Арчибальда вытянулось лицо.
– Он?..
– Я не знаю, – усмехнулся Арен. – Но такая вероятность есть.
– Защитник… Надеюсь, ты ошибаешься. Для Анны это было бы большим ударом.
– Я тоже надеюсь. Тем более что доказательств нет. Меня смущает только одно, мы обсуждали это недавно с Гектором. Ты знаешь, как Вольф относится к закону о передаче титулов?
Арчибальд прищурился, задумавшись:
– Хм… Не припомню.
– А нечего припоминать. Он не высказывался. С учетом остроты ситуации в обществе – это более чем странно. Высказывались все, кроме него. Он всегда старался отмалчиваться.
– Это совсем не доказательство, Арен, – возразил Арчибальд. – Может, он считает, что это совершенно не его дело, вот и не лезет. В его комитете проблем и так выше крыши, зачем ему еще лишние?
– Я знаю, что это не доказательство, – сказал император с холодным спокойствием. – Но повод задуматься хороший. Да и рисковать я не могу. Аарону я тоже доверял. Даже допуская мысль о том, что он может стоять во главе заговора, я не верил, что он попытается меня убить. Так что теперь я уже ничему не удивлюсь.
Пятница, омраченная только вздохами Элизы и Рози, которые с самого утра принялись заранее скучать по морю, начиналась не менее замечательно, чем четверг.
– Мы еще обязательно сюда вернемся, – обещал им Вано. – Раз в месяц обязательно будем переноситься. А то и чаще!