Жизнь на грани...
Шрифт:
Меня швырнули о стену. Почувствовала, как он ударил ногой в живот, потом еще раз, и снова. Боли не было, начала кашлять кровью.
– Успокойся. Ты должен позвонить ему!
– сказал второй голос. Я уже почти отключилась, когда услышала в телефоне голос Дамира.
– Дамир!!!!!!- я из-за всех сил закричала. Но мой крик оборвался, когда меня снова впечатали в стену.
– Тащи эту суку в комнату и вторую не забудь. Мы можем поразвлечься...- говоривший ушел, а второй потащил меня куда-то. Сзади услышала крик Абби.
– Не трогайте
– смогла я сказать и опять закашлялась кровью.
– Тебя мы бережём для хозяина. А ее не жалко!
– гаркнул этот мудак. Попыталась лягнуть его ногой, но на это сил уже не хватило. Тупая ноющая боль была во всем теле. Что происходит. Почему у меня так болит снизу живота? Хотелось кричать, но я не дам им услышать мою слабость больше. Никогда...
Мы находились в какой-то старой обветшалой комнате, горела только одна лампочка и в комнате был полумрак...их там было пятеро. Четыре здоровых мужика и одни, похоже, их главный, среднего роста и телосложения. Все никак не могла вспомнить на кого он похож....
Меня кинули на кровать и схватили за руки. А потом оглушительная боль! Я заорала от дикой боли.
– Не нужно!
– закричала Абби и бросилась ко мне, но ей не дали. Какой-то мудак схватил ее и кинул на стоящий возле замурованного окна стол.
– Заткнись сука!
– она пыталась брыкаться и кричать, но он закрыл ей рот ладонью, а второй задрал окровавленную футболку. Я видела дикий ужас в ее глазах, но боль затопила сознание настолько сильно, что сознание начало уплывать. Она смотрела в мои глаза, а я в ее. И мы обе понимали, что если нас не спасут мы убьем себя сами.
– Ну, нет! Тварь! Ты будешь смотреть, как ее нажаривают моя ребятки!
– сказал главарь и молоток опустился на мои пальцы. Снова обжигающая боль, разум прояснился моментально. Я закричала, и горячие слезы опять покатились по щекам. В этот момент бугай вонзился своим членом в Абби, она закричала в его ладонь. Забарабанила руками по его спине. Глаза полные боли и страха начали плакать.
Я не знаю, остались у меня на руках пальцы без нескольких переломов и сколько времени это все длилось. Но, похоже, мы справились, что значит остались живы. Абби лежала на столе и не двигалась, она не кричала и не плакала, просто молча смотрела в потолок. Я собрала все силы и попыталась встать, но ноги подкосились.
Когда смогла доползти до стола и стащить оттуда Абби прошло минут двадцать. Сил не осталась совершенно.
Я молча положила ее на свои коленки и обняла и только после этого она позволила себе заплакать.
Их главарь сказал, что завтра они может, и добьют нас, но это не точно. А значит, я сама грохну либо его, либо нас.
Мы сидели на полу и плакали. Молча. Слов чтоб передать всю боль, что поедала сердце и тело нет в нашем языке и в во всем мире.
– Убей меня прошу тебя!
– безмолвно прошептала она одними губами.
– Пока еще рано Абби. Нам приедятся еще
Своими руками я ее убить не смогу и себя тоже. Сил не хватит. А вот отобрать пистолет я смогу и убить нас троих тоже...
Мы сидели эти часы как в бреду. Абби лежала на моих коленях то, просыпаясь, то снова засыпая, хотя сложно назвать ее плачь и стоны сном, разве что мукой. Бесконечной агонией, которая останется в ее памяти навсегда...Она звала брата, просила не отпускать...Больно было видеть ее такой сломленной и убитой.
Мне казалось, что такие люди как она всегда должны улыбаться и освещать своей улыбкой мир для других, дарить радость, свет людям, которые уже потеряли надежду на что - либо.
И понимать, что в ее боли, в ее страхе виновата я...делало меня способной на убийство. Как можно быть такими зверями? Как можно делать подобное с живым человеком? Женщиной? Что управляет этими нелюдями? Мне трудно представить, что было бы окажись на ее месте я...наверное, я бы уже покончила с собой, а не цеплялась за последнюю надежду выжить, опустила бы руки и сдалась на милость Аллаха.
Пророк Мухаммед учил нас, что Аллах милостив, что смиряет, а разве эти звери знают, что такое милосердие? Разве способны они пощадить кого-то не по приказу своего хозяина? Нет, они пешки в чужой игре и управляет ими мастер, но хоть я и не способна уже ни на что и боль затмила мой разум...я узнаю, кто это и сделаю все, что от меня зависит, чтобы эта сука попала в Чистилище.
Мы были заперты в этой чертовой комнате без окон, точнее с замурованным, диван, стол, стул и потрепанный ковер на полу. Слабо горела лампочка, придавая этой обстановке еще больше убогости.
– Прошу тебя, забери ее, освободи...- мне не нужно было спрашивать, о чем говорит Абби. Но я не смогу лишить ее жизни, знаю что жестоко, но пока ей еще не время уходить.
Она была холодной и покрыта испариной, синяки были такими синими, что кожа ее казалась белой. Футболка пропитана кровью, и кровотечение из влагалища не прекратилось. Глаза потухли, а дыханье сбилось.
Абигейл умирала на моих руках с именем моего брата на устах и в уме. Сейчас как никогда было видно, что она любит его...такого, какой он есть. Глаза уже почти не смотревшие на меня осознано ждали его, хотели и жаждали увидеть Шамиля в последний раз.
Может я последняя тварь, называйте, как хотите, но мне было больно смотреть в глаза человеку, который мог дать моему брату шанс на новую жизнь. На семью, детей, будущее. Что б Абби не говорила, но зная Шамиля, могу сказать, что он бы сумел ее уговорить, как-то убедить дать их отношениям шанс. А что теперь?
Я ненавижу этих людей всей душой, так сильно как не видел этот мир никогда. Ярость прогоняла тягучую боль в руках, но не могла убрать картину перед глазами, я так и вижу, как Абби насилуют, вижу тело Олега, молоток на своих руках. Опять жгучая боль прокатилась по телу, и я вздрогнула. Абби резко открыла глаза.