Жизнь на Марсе: Кровь, пули и Blue Stratos
Шрифт:
ГОЛОВОЛОМКИ
Сэм и Энни, Крис и Рэй, и, конечно же, старший детектив-инспектор Джин Хант собрались - где же еще?
– в "Railway Arms". Работа сделана. Дело закрыто. Оставалось только напиться.
Из колонок на стене Джон Леннон пел про игры разума - головоломки.
– Ну, Шеф, - сказал Рэй, выставляя перед мальчиками кружки с пивом, а перед Энни - кислое белое вино.
– Насчет "Jensen". У вас теперь постоянные отношения?
– Разошлись, как корабли в ночи, - сказал Джин. Он погремел
– Больше об этом ни слова.
– Жаль, - сказал Крис.
– "Interceptor" - классная тачка, Шеф. Отличная фигурка.
– Как станешь постарше, поймешь, что отличная фигурка это далеко не все, Крис, - мудро проговорил Джин. А потом, обращаясь к Энни: - Хорошая фигурка - это не то, о чем тебе нужно беспокоиться, Олив.
– С дамами так не разговаривают, - влез Сэм.
– Ты дурно воспитанный грубиян, Джин, с благородством, как у свиных шкварок.
– Зато с телом позднего Адониса, так что жаловаться не на что, - заявил Джин. С величайшим достоинством он поднял кружку, отхлебнул из нее половину и причмокнул губами в пене.
Слушая фоном пение Леннона про "мир на Земле", Сэм вдруг понял, что думает о Майкле Дири и трех выживших из его команды. На короткий, сбивающий с толку миг, когда они после перестрелки все вместе стояли на залитой кровью палубе "Капеллы", Сэм поверил было - действительно поверил - что их скоротечный союз может продолжиться. Сражаясь бок о бок за общее дело, эти две непримиримые вражеские стороны могли бы найти между собой какой-то кусок единства. Могли бы они начать разговор взамен стрельбы и бомбежки? Могло бы измениться течение кровавых, жестоких, убитых горем лет между сегодняшним днем и Соглашением Страстной Пятницы[30]? Мог бы мимолетный союз между ИРА и полицией стать началом конца Конфликта?
Это было мечтой. Майкл Дири и его команда исчезли, забрав с собой своего павшего товарища. Они также забрали оружие и взрывчатку, которую ФКР получила от них шантажом.
– Их пули, - сказал Джин, глядя, как люди ИРА загружают полные ящики патронов.
– С именами британских солдат на них, так ведь?
Ирландский солдат задержал на нем взгляд, вспыхнув глазами из дырок в маске. Пререкаться с британским копом было ниже его достоинства.
Сэм пытался улучить момент, чтобы поговорить с Мэри, сказать ей, какой храброй она была, пожелать ей всего доброго. Но девочка избегала его, плача и прижимаясь к отцу, когда он приближался,
– Ей все еще не нравится мой акцент, - сказал Сэм.
– Как и мне, - откликнулся Майкл Дири. Но что-то в нем изменилось. Возможно, он потерял свой аппетит к войне и кровопролитию - видит бог, на борту "Капеллы" этого было предостаточно. Возможно, он отвернется от вооруженной борьбы и свою дочь призовет к этому же. Но, если расклад и был таков, он и виду бы не подал, только не здесь, не перед лицом своего отряда ИРА.
Теперь, в прокуренном уюте "Railway Arms" Сэм звенел стаканами с Энни и ребятами, и втайне пил за лучшее будущее. Мировые конфликты были слишком велики для Сэма Тайлера, и слишком велики даже для Джина Ханта. Все, что они могли сделать - это отыграть свою роль, пусть даже и маленькую, и надеяться на лучшее.
Из колонок над баром Леннон убеждал их продолжать играть в головоломки, чтобы поверить в будущее...
– Как скажешь, Джон.
– Что такое, Сэмми?
– Ничего, Шеф.
Нельсон выставил кружки, и вечер становился все пьянее. Джин и Рэй -
Сэм смотрел на нее через весь паб, но на этот раз не чувствовал страха, паники, удушья. Он даже улыбался.
Что сделано, то сделано, подумал он. Я сделал свой выбор, и никто его не изменит. Сэм Тайлер в будущем упокоился в своей могиле, но это не я. Я здесь, я не сплю, я живой - я живой, и я собираюсь оставаться таким как можно дольше.
Девочка в окне медленно качала головой, отступая и исчезая в наружной тьме.
Теперь я свободен, подумал Сэм. Чувство того, что он не принадлежит этому миру, должен быть где-то еще, в каком-то важном месте, исчезло. Это был зов из будущего, пытавшийся утащить меня в могилу. Но я сопротивлялся. И я победил! Я могу быть собой. Я здесь дома. Я живу.
Он посмотрел на Энни и улыбнулся. Она в ответ тоже улыбнулась.
Мы можем жить. Вместе. Я и Энни. Это будет здорово. Это будет лучше, чем здорово. Это будет замечательно!
Он открыл рот, чтобы сказать это, но вдруг почувствовал, что его внезапно охватило ледяным холодом. Звуки в баре стихли, стали приглушенными. Все стало двигаться в замедленном темпе. Свет помутнел. Нельсон за стойкой бара повернулся и в упор посмотрел на Сэма странным, полным знания, взглядом.
Двигаясь, будто через патоку, Сэм с трудом повернулся к Энни - но, повернувшись, он увидел нечто, заставившее его сердце замереть в груди. Энни сидела рядом с ним, держа стакан с вином: но теперь стакан вместо вина был наполнен кровью. Она сгущалась и начинала пениться над кромкой стакана, стекая по пальцам Энни и убегая дальше по руке. Все еще улыбаясь, все еще глядя прямо на него, Энни медленным движением подняла стакан и сделала глоток. Густая кровь хлынула по ее подбородку, пропитывая блузку. За ее плечом в окне запрыгал черный воздушный шарик.
– Нет!
– закричал Сэм, бросаясь вперед.
Белое вино выплеснулось на блузку Энни. Все замерли и уставились на него. Сэм застыл.
– Что за ерунда?
– закричала на него Энни, вскакивая на ноги. Вино стекало по ней. Там, где блузка промокла, ткань прилипла к ее телу, отчетливо показывая бюстгальтер под ней.
– Я вижу ее базуки!
– закричал Крис, бесстыдно тараща глаза.
– Если просто не можете ждать, босс, идите с ней хотя бы в сортир, - ухмыльнулся Рэй.
Джин не сказал ничего; его лицо было непроницаемо.
Энни отчаянно покраснела, в смущении глядя на Сэма, потом схватила сумочку и устремилась к женскому туалету.
Все еще борясь с головокружением от видения, Сэм закричал ей вслед: - Энни! Энни, я люблю тебя! Я не хочу тебя терять! Я испугался того, что увидел - что я тебя теряю! Я запаниковал! Не уходи! Я люблю тебя, Энни!
Дверь в женскую комнату захлопнулась. Сэм обнаружил, что стоит в середине умолкшего бара, в окружении глядящих на него лиц. Он очень медленно повернулся лицом к коллегам в баре. На этот раз они ничего не сказали - просто глазеющий на него ряд безмолвных лиц. Сэм в полной тишине уставился на них.