Шрифт:
Алый псалтырь
Я хочу говорить о тебе
В этом сумраке ломаных линий…
Растворяя в руках каждый жест от касаний теней.
Видишь, маятник строк покачнулся к тебе в темно-синем…
Будь же тут, невозможная, в черном на золотом.
Я на белом вином рисовал эту лилию шрама,
Собирая твой шепот поцелуями в вечной траве,
Отпуская себя в полнолуние звонкой октавы,
Где глаза твои пели о демоне на серебре.
Только
Только жаждущий жизни посмеет вернуться назад.
Плен мой, я обожжен поцелуями самоволий…
Рассыпаются буквы, вином наполняя закат.
Эта готика позвонков изгибается и замирает
В сонной гавани кто-то зажег откровенье огня
Я хочу говорить о тебе поцелуями пьяными пьяно…
Забывая, мой демон, где ты… а где я.
О, мой бог, о, мой вор, о, моя несравненная леди,
Коронуя поэзию, женщину и красоту,
Нежно резать словами твои обнаженные плечи
В этой дикой луне вздохи пальцев ловя на лету.
И шептать в твои губы поэзию веера боли
В эту полночь кровей голубых губы – наш поводырь.
На причастие к этим коленям склоняется ветер бемолей…
Смерть лежит на коленях твоих и цитирует алый псалтырь.
2017г.
Начало самой трепетной главы…
Начало самой трепетной главы…
Где мгла чернил упала в белый.
Послушай, разве я не говорил,
Что никогда не стану твоим первым.
Последним стану, тем, кто в ночь придёт,
Кто спуститься сюда за белой розой,
Которую Господь тобой зовёт…
Цветущую в крещенские морозы.
Чернильный нимб и набело строка,
Свеча качается, и бдят сторожевые тени…
Послушай, разве я не говорил,
Что никогда не стану я последним.
Что никогда, а значит – насовсем
Тебя касаясь, шлю я письма небу.
Послушай, разве я не повторил
Тьму и дитя и черное на белом.
Я положу в траву последнюю строку
Её со мной не пустят часовые;
Нет говорящих там… а тут,
Всё как всегда, и всё-таки впервые!
О, память разрезающая смерть…
Как тишина, как женщина, как плавность!
Где жизнь тебя обрежет по форзацу
И перепишет высь и глубину.
Послушай, разве я не говорил,
Что таинство сокрыто вне зеркал…
Строка, послушай, если хватит сил
Войти в твой невесомый тронный зал;
Я принесу, и ладан и печаль,
Я принесу, и фимиам и розу…
И что-то тонкое, которое сейчас
Стихи роняет, то
Оставь надежду всяк сюда входящий!
Послушай, разве я не говорил,
Что наш приход, кто весом обозначил,
Тот в кровь добавил огненных чернил.
И кровь играет в шуме фонарей,
И в тени, от которой звук так длинен…
Где мир наполнен тишиной полыни
За всё, что и писал и говорил.
2017г.
Не плачь, Любовь моя, не плачь.
Не плачь, Любовь моя, не плачь,
Твой крест из Света!
Ты спишь, а я пишу стихи
У врат рассвета.
Полынь в цвету, цветы как кровь…
Иноязычье!
Мир за окошком – бал цветов…
Слегка скрипично
Мерцает «бабочкой к огню»
У рёбер слева…
Вдыхаю в строки флогистон,
Так неумело.
Сквозь негу, сквозь огонь свечи,
Сквозь тень на стенах -
Летели вечные стихи
«Во все пределы».
И воздух выгнут был дугой…
Латынь завесой…
Не плачь, Поэзия, не плачь,
Твой крест вне веса!
И падает молитва с губ
К губам…на плечи…
Ни времени, ни языка,
Нас нежность лечит.
Вбирай в себя, Любовь моя
Шелка и знаки.
Не плачь…
О, Белый мой, не плачь…
Белы Рубахи!
2016г.
Молчание
«Быть или не быть, вот в чём вопрос.
Достойно ль Смиряться под ударами судьбы,
Иль надо оказать сопротивленье
И в смертной схватке с целым морем бед,
Покончить с ними?
Умереть. Забыться.
И знать, что этим обрываешь цепь
Сердечных мук и тысячи лишений
Присущих телу.
Это ли не цель Желанная?
Скончаться. Сном забыться.
Уснуть… и видеть сны?
Вот и ответ…»
Уильям Шекспир (монолог Гамлета)
И кто заговорит, сейчас, вот в этом доме;
Ненужность вещи, пустота без снов?
Молчание – Великая работа,
Где выживет лишь хрупкое и Бог!
И всё что вижу я, имеет вес ребенка…