Жизнь на высокой скорости
Шрифт:
«Феррари» фактически стала самым крупным спонсором у Эдди Джордана тогда, в 1995, когда им пришлось заплатить ему за то, чтобы забрать меня. «Джордан» для меня — как семья, так что, когда первоначальный всплеск эмоций по поводу моей победы слегка пошел на убыль, я пошел и отыскал коммерческого директора «Джордан» Яна Филлипса, которого я считаю одним из своих лучших друзей в автогонках, и мы продолжили вечеринку. Это была просто супер ночь! Мой менеджер и я провели время просто потрясающе. Мы вернулись в гостиничный номер около пяти вечера по австралийскому времени, и обнаружили, что номер полон шампанского. Все присылали нам шампанское, так что мы там опять застряли. Перед сезоном мы обдумывали нашу стратегию, и несколько бутылок спустя нас как будто молнией ударило, мы посмотрели друг на друга и сказали:
Еще через пять бутылок мы отправились в казино, а потом в ресторан. С нами как обычно были красивые девушки, и все те люди, которые всегда бывают на вечеринках и которые, кажется, составляют неотъемлемую часть таких событий, и в конце концов спать я отправился только около пяти утра. Энрико вернулся в номер к одиннадцати. Мне непонятно, откуда у него столько энергии. Парню — за сорок, и он никогда не останавливается. Иногда я беспокоюсь, думая о том, что старею, что мне будет сорок и так далее лет, но Энрико как-то сказал мне: «В тридцать мне было лучше, чем в двадцать, в сорок — лучше, чем в тридцать, в сорок пять стало даже еще лучше, а в сорок семь будет лучше, чем сейчас». Я думаю, что если он является менеджером гонщика «Феррари», то он всегда занят своей карьерой, но, тем не менее, он все еще прекрасно выглядит и обладает неистощимой энергией. Я смотрю на него и думаю, что как бы ни была хороша моя теперешняя жизнь, возможно, лучшее, что меня ждет, все еще впереди.
Однако сейчас я был счастлив насладиться моментом и разделить этот миг с теми, кто сделал этот праздник возможным. Когда я перешел из «Феррари» в «Джордан», моя сестра Соня стала частью моей деловой жизни и частью команды, она следила за моим питанием и была моим физиотерапевтом. Она также общается со спонсорами и защищает мои коммерческие интересы. К счастью, она была в Австралии, чтобы помочь мне это отметить. Это был очень эмоциональный момент для всех нас.
Я так им гордилась! Я думала: «Наконец-то это случилось!» Мы так долго этого ждали, и вот, наконец! Когда он стоял на подиуме, я плакала, потому что эмоции захлестнули меня. Мой маленький брат выиграл гонку Формулы-1! Много людей объединили свои усилия, и наконец это принесло свои плоды.
К сожалению, мои родители, Эдмунд старший и Катлин, не были с нами во время нашей первой победы. Увы, за две недели до гонки умерла бабушка. Она была последней из моих бабушек и дедушек, так что это был для меня конец эпохи. Мы были очень близки, потому что она жила рядом с тем местом, где располагался наш гаражный бизнес, и в двухстах ярдах от нашего дома. Это было странно, что вскоре после одного из самых печальных событий в моей жизни наступил тот прекрасный и долгожданный день, когда в Австралии исполнилась мечта. Но такова жизнь, вернее, такова моя жизнь, и я думаю, что лучше всего жить на полную катушку и брать от любого момента все, что он может дать. Даже если родители и не смогли быть с нами, они смотрели гонку.
Все было уже организовано для того, чтобы мы поехали на гонку, когда за две недели до нее умерла моя мать, и было непохоже, что мы куда-нибудь поедем. Так что Катлин и я включили телевизор и смотрели гонку, лежа в постели. Когда Эдмунд возглавил гонку, я подумал, что у него появился неплохой шанс, но, должен признаться, смотря гонку, я очень нервничал, потому что боялся, что в машине что-нибудь сломается. Люди начали звонить нам еще до окончания гонки, и нам пришлось с ними быстро прощаться, чтобы досмотреть финиш. А еще мы не хотели радоваться, пока Эдмунду действительно не махнут клетчатым флагом. И как только он пересек финишную черту, мы с Катлин чуть с ума не сошли, и телефон тоже чуть не взорвался. Мы поднялись и праздновали весь день до следующего утра. Это был действительно хороший день. Никаких отговорок от вечеринки!
Что сын — что отец! Некоторым чертам своего характера я и правда обязан своей семье. Однако, хотя мы и праздновали, было несколько неприятных моментов, которых мы не могли не признать. Мы были в шоке, когда, приехав в Австралию, обнаружили, что наши машины отстают от «Макларенов» по секунде на круге. Мы ожидали,
Я знал, что Феррари 1999 года была лучшей машиной, которую мне доводилось водить. Первая машина шеф-дизайнера «Феррари» Рори Бирна для 1998 года, хотя и была улучшенным вариантом предыдущих моделей, надежд не оправдала, но в этом году все встало на свои места и получился действительно хороший автомобиль. Раньше нам нужно было просто что-нибудь сделать и быть впереди, но это было до того, как нам пришлось учитывать фактор Эдриана Ньюи. Когда Ньюи перешел из «Вильямса» в «Макларен», то трудно стало всем, не только нам. «Макларен» располагает большими ресурсами, чем «Вильямс», и, наверное, эта команда все-таки чуточку лучше организована. Теперь, когда у них был лучший специалист по аэродинамике в нашем спорте, то победить их стало еще труднее.
Михаэль Шумахер пришел в «Феррари» лучшим пилотом на планете. Он только что дважды стал чемпионом мира, и все считали, что он принесет титул и «Феррари». Отношение было «Ну, если не в этом году, так в ближайшие три Михаэль станет чемпионом мира». Уж поменьше времени пребывания Эдриана Ньюи. Этот парень просто потрясающ, он самый лучший, и я был бы счастлив водить созданную им машину. Для того, чтобы «Феррари» имела шанс в чемпионате мира, нам необходимо, чтобы Ньюи ушел в отпуск на пару лет. Может быть, нужно подкинуть эту идею остальным вокруг и скинуться ему на длительное кругосветное путешествие. Он мог бы вернуться, скажем, года через три, и мы бы тогда посмотрели, есть ли у него еще его волшебство, и может ли он до сих пор побеждать. Держу пари, он вернется, и опять его машины будут лучше всех других. Лучшего специалиста в аэродинамике в Формуле-1 нет.
У «Феррари» и «Макларена» совершенно различный подход к конструированию машины. «Макларен» добивается наивысшей скорости, а потом работает над надежностью, «Феррари» же, по словам моего менеджера Энрико Дзанарини, сначала строит танк, а потом пытается его разогнать. Честно говоря, я не знаю, чей метод лучше, потому что обычно к последней гонке чемпионата мы подходим практически на равных. Но, по крайней мере, в этом случае в Мельбурне черепаха обогнала зайца. Кроме наших забот о скорости «Макларен», у команды было еще ощущение, что покрышки «Бриджстоун» — недостаток нашей машины, потому что большинство наших зимних тестов проходили на автодромах типа Мюджелло, где очень хорошее сцепление покрышек с трассой.
Я также чувствовал, что в «Феррари» ждали победы Михаэля. В команде было ощущение упущенной возможности, и это уменьшало радость от победы. Честно говоря, так всегда происходит — если побеждает Дэвид Култхард, то механики Мики Хаккинена будут расстроены. «Феррари» — команда одного человека. Все вращается вокруг Михаэля Шумахера, и вся команда построена так, чтобы он был номером первым и выигрывал гонки. Когда побеждает номер второй, это всех выбивает из колеи. Михаэль сказал, что он рад моей победе, и все сказали, что для него эта гонка была позором. Моя точка зрения такова, что все мы здесь находимся ради самих себя. Нет более эгоистичного вида спорта, чем Формула-1. Я думаю, что гонщики ставят свои интересы выше интересов команды. В конце концов, я здесь ради себя, а не ради «Феррари». Вот так обстоят дела. Однако это не означает, что когда удача отворачивается, ты не можешь помогать партнеру. Поддержка Михаэля позднее в этом году, на Гран-при Малайзии, была невероятной. Когда он мне был действительно нужен, он помог, и большего у него просто нельзя было просить. Это действительно смело для лучшего пилота в мире помогать выиграть кому-то еще. Вообще-то, еще тогда, в Австралии, я подумал, что у меня появляется шанс побороться за чемпионат, так как никто не знает, что может принести нам будущее. Посмотрите, что произошло с Деймоном Хиллом в 1994 году, когда он сражался с Михаэлем.