Жизнь начинается после смерти
Шрифт:
Я молчал, подавленный масштабом человека, который управлял от имени папы всем католическим миром. Моего мнения никто не спрашивал и этого мне было достаточно. То, что приоткрыл мне этот могущественный человек, подтвердило мои худшие предположения, в отношении того, что администрация Рая узурпировала божью власть и настоящее время определяла доктрину развития Загробного Мира.
Поселившись во дворце в одной из гостевых комнат, предназначенных для высших особ, я обнаружил у входа в моё новое жилище, симпатичного молодого служку, отзывающегося на имя Джакомо. Приветливый молодой человек предложил свои услуги гида и мы совершили
– Вы, наверно видели, фильм про иллюминатов? – сказал мой гид печальным голосом.
– Кажется «Ангелы и Демоны». – догадался я, поняв о чём он.
– Да, ловкая подтасовка правды и вымысла. Ложь одетая в красивые одежды.
– Это точно, – согласился я. – Намешали всего, что только можно… Поизощрялись в знании истории искусств, с особым цинизмом прикончили нескольких кардиналов, а в конце не забыли про «Частицу Бога» и устроили теракт с применением последних научных открытий.
– Смешно у вас получилось пересказать то, что меня очень опечалило.
– Ну извини, я по жизни циник. – признался я.
Мне стало неловко за то, что я, ненароком, задел за самые печальные струны его души. Всё о чём я болтал походя было очень значимо для него и он искренне страдал от искажения святой истории. Поэтому больше мы не касались этой темы.
Территория Ватикана оказалась не такая большая, как мне поначалу казалось вначале, и к вечеру, обойдя государство по периметру, осмотрев достопримечательности и то, что, обычно не показывают туристам, мы уже сидели в местном кафе, уставшие, но довольные. Расставаясь возле дверей своих апартаментов, я поблагодарил Джакомо и отправился спать.
Всю ночь мне снилась Сикстинская капелла, Ватиканские сады, Пинакотека и длинная средневековая стена, что прикрывала анклав с севера. Я метался среди зданий, бегая по дорожкам сада в поисках выхода и везде натыкался на высоченную стену, которая выростала передо мной везде: и с севера, где она действительно была, но и с юга, востока и запада, где её быть не могло – кругом была стена…
Меня разбудил перфоратор, бесцеремонно вошедший в мой мозг, вместе с реальностью бытия. Я сбросил с себя последнюю оторопь и сжавшее сердце напряжение, поблагодарил придурка с дрелью и быстро одевшись вышел на балкон. Передо мной было благословенное итальянское утро, притаившееся в тенистых садах и на солнечных крышах Ватикана. Стена уже не была такой зловещей и бесконечной. Я вздохнул чистый влажный воздух полной грудью. Красота!
В половине десятого за мной зашёл помощник монсиньора и проводил к знакомым дверям с вензелем папы Пия lX. Пьетро Пролина сидел на своём месте и на столе перед ним лежал запаянный пенал с печатью Бенедикта XVI.
– Здравствуйте, проходите, садитесь. – начало его разговора подняло меня в иерархии отношений на недосягаемую для меня высоту. До этого мне позволялось только стоять.
Я сел на краешек старинного стула и выжидательно посмотрел на секретаря Священного Престола.
Монсиньор между тем подняв со стола пенал протянул его мне.
– Вот этот футляр вы передадите лично в руки Джилорамо Савонароле. Берегите его и если что, – вы меня понимаете, – футляр не должен попасть в чужие руки. Жду вас с ответом обратно. В следующий раз звоните прямо мне. – с этими словами секретарь протянул мне визитку с папскими атрибутами.
Обратная дорога была похожа на бег с препятствиями: из Шереметьева
– Это за какие заслуги дают такие пропуска?
Он подозрительно поглядел на меня, но было видно, что сгорает от любопытства.
– Сам не знаю, старик. Наверно есть за что. – ответил я уклончиво. Старик был не болтлив, но воды Ахерона не вызывали у меня доверия. Они всё что-то шелестели, что-шептали и вполне могли сболтнуть что-нибудь лишнее.
– Ты стал вполне самостоятельным! – воскликнул дед Михаил, похлопывая меня по спине, словно старого товарища. – Красавец! Я горжусь тобой!
В Лимбе, на террасе было много народу, но того, кто был нужен, я не видел.
– Он не подвёл. – услышал я голос Данте, который, словно вырос из под земли и лишний раз показал, свою удивительную способность узнавать обо всём непостижимым образом и появляться будто из воздуха. Мне даже показалось, что за ним тянется шлейф золотистого свечения, характерного лишь существам божественного происхождения. «Полубог» сошёл со своего пьедестала и, подойдя ко мне, протянул руку. Я подумал, что поэт приветствует меня и протянул свою в ответ для рукопожатия, но Данте покачал головой и сказал лишь одно слово.
– Сумку.
Получив её, он вытащил содержимое на свет и несколько секунд стоял неподвижно, разглядывая футляр и папскую печать, затем сунул всё это обратно и, склонив голову набок, отчего опять стал похож на высушенную цаплю, посмотрел на меня и сказал.
– Завтра будь готов. Доложишь о миссии на самом верху.
– Я буду. – ответил я.
Глава 6
Назавтра, миновав фильтры Чистилища, мы с Данте поднялись на площадь, где свернув к административным зданиям и, пройдя по аллее, оказались на ступенях дворца папы Пия lX. Сделав два шага вверх Данте, вдруг, отступил назад, оттеснил меня в сторону и согнулся полупоклоне. Мимо нас, неслышно ступая и, создавая вокруг себя напряжение, способное уничтожить всё живое, проплыл архангел в сопровождении сонма ангелов. Я услышал звук похожий на треск высоковольтной станции и впервые воочию увидел могущественного главу божественной комиссии. Скользнув пронзительным взглядом по фигуре Данте, Гавриил презрительно отвернулся и, пройдя несколько шагов, мощно взмахнул крыльями и унёсся в сияющую высь к престолу того, кто послал его расследовать деятельность невесть когда возникшей структуры, назвавшей себя администрацией и, которая, видимо, пресытившись хозяйственными заботами, начала влезать в дела божьи.
– Бедняга, он опять ничего не нашёл. – констатировал Данте и обернулся ко мне. – Он копает уже неделю, но ничего не может нарыть, бесится… Он плохо знает структуру чиновничьего мира. Эти ребята замечательно умеют прятать концы, не подкопаешься.
У дверей папы Пия IX, Данте остановился.
– Обращаться к нему нужно «Ваше Святейшество», когда протянет руку, опустись на колено и поцелуй перстень. Молчи. Когда спросит отвечай кратко и ясно.
«Прямо дон Карлеоне» – подумала моя христианская душа, – «Куда я попал?».