Жизнь начинается после смерти

Елисеев Юрий Юрьевич

– Кто он? – спросил Данте.

– Некий Джованни Кампонаре, прорицатель, маг, алхимик, предсказавший мне перерождение в геена огненной, что само по себе не соответствует моему положению. Я сжёг его на площади Синьории, на той самой, где позже, увы, сожгли и меня. Он был казнен вместе с другими еретиками и пока горел, предрёк мне Адские муки, но я забыл спросить его, когда наступит это событие. А вчера, прочитав послание, папы Бенедикта XVI, я вспомнил о его предсказании и хочу знать – когда. Ему будет разрешено говорить, что уже большое

счастье для человека, который молчит больше пяти веков.

– Не сомневайтесь, разговорим, как миленького. – заверил Данте.

– Ну, тогда, – с богом! – Савонарола сотворил крестное знамение и, развернувшись удалился в одну из дверей Райской канцелярии.

Прежде чем отправиться исполнять поручение, Данте предложил перекусить на площади, в кафе, где специально для него держали говяжью вырезку и перепелиные яйца, которые он обожал. Спиртного в Раю не подавали, поэтому, для общего тонуса Данте принял бокал амброзии и поплыл. Язык его развязался и он начал разглагольствовать на тему: как неправильно и опасно ведёт политику райская администрация.

– Представляешь, они попутали берега! – сообщил он своим скрипучим голосом, опасно размахивая вилкой и опять нацелившись в меня своим орлиным носом. – Они перестали стесняться и решили продавать на индульгенции, как раньше, в средние века! Что ты об этом думаешь?

Понимая, что вопрос риторический я все же не удержался и ответил.

– Церковь всегда знала свою выгоду.

– Это да, – согласился Данте. – Но сейчас налицо сговор между тем и этим светом. Получается: покупаешь заранее местечко в Раю при жизни и, когда приходит время, гарантированно получаешь его здесь. Каково?!

– Тот, кто это придумал, похоже, ничего не боится.

– А я о чём.

Глядя, как автор бессмертного произведения терзает кусок говядины, я в который раз восхитился толерантностью царившей в райском обществе, позволяющей находиться здесь, и святым, и блаженным, и людей с сомнительной репутацией праведников. И даже таким, как мы с Данте: представителям другого мира. «Что дальше?» – подумал я. – «С таким подходом здесь скоро поселятся мошенники, насильники и убийцы. Согласно заранее купленным билетам».

Вокруг, рядом с нами, за столиками масса народа присутствовала в виде статистов, непонятно для чего появившихся в кафе, и похоже, только мы были заняты конкретным, необходимым для жизни делом.

– Ну всё, кажется я насытился. – сказал Данте вставая из-за стола. Он отряхнул свой кафтан и направился к выходу.

Всю дорогу до Лимба он не проронил ни слова, шёл быстро, высоко поднимая подбородок и совсем не глядя под ноги. На приветствия отвечал сдержанно, как человек привыкший к всеобщему вниманию. Я плёлся несколько сзади и на меня не обращали внимания, принимая, скорее всего, за слугу. У винтовой лестницы уходящей на второй уровень, где была дверь в предбанник второго круга, Данте остановился

– Когда мы войдём, нас встретит Минос. На его вопросы не отвечай, он любит

придираться: кто да что, … Разговаривать буду я. Он меня знает. – с этими словами поэт отворил дверь и нас буквально всосало внутрь. В глаза мне ударил пронзительный свет молний и пронизывающий ветер бури с завыванием растрепал мои волосы и сдавил мою грудную клетку, так, что я едва смог дышать.

– Кто вы и по какому праву вторглись в мои владения! – прогремел великий судья грешников.

Я вжался в нишу у себя за спиной, ожидая увидеть монстра с рогами, но неожиданно на середину комнаты выкатился небольшой круглый толстяк, с мясистым кривым носом и шкиперской бородкой. Он подкатился ко мне и крикнул:

– Кто такой, почему в таком виде? Кто пустил?!

Я подумал, что ещё немного и он вцепится в меня.

Вмешался Данте.

– Уважаемый Минос, вы самый великий судья из всех справедливых, встреченных мной на моём большом жизненном пути. Мы здесь транзитом и вот бумага, согласованная с вашим руководством, дающая нам право проследовать в круг восьмой в четвёртый ров к прорицателю. Разреши воспользоваться твоим лифтом.

Минос обнюхал документ, остыл и сказал:

– Подписи все порядке, печать на месте… что же, проходите, раз вам надо.

На лифте мы спустились на третий круг, где властвовал Цербер. История повторилась: посмотрев бумагу, демон потерял к нам интерес и отправился терзать очередного обжору. Таким же способом мы посетили четвёртый круг, где огромный Плутос, подгонял скупцов и жадин согнувшихся под тяжестью своих нош и пятый, – мрачное, угрюмое место, где всем заправлял Флегий, старший сын Ареса, который развлекался наблюдая за дерущимися в болоте падшими душами ленивых и гневных людей. Миновав шестой и седьмой круги Ада, мы, наконец, вышли на станции под названием «Злые щели».

Здесь нас встретил Герион. Великан взял одной из своих шести рук документ и, проверив печать, спросил:

– Кем интересуетесь?

Данте объяснил.

Поняв кого мы ищем, Герион запустил четвёртую руку в нужный ров и, покопавшись там, с задумчивым видом, достал нам грешника со свернутой набок шеей, отчего было ощущение, что тот постоянно оглядывается. Великан поставил прорицателя перед нами и сообщил:

– У вас десять минут.

Затем Герион неспешна удалился.

Данте с большим сомнением посмотрел на жалкую фигуру мага и спросил:

– Джованни Кампонаре? Отвечай, тебе позволено говорить.

– Я… Джованни… – прорицатель с удивлением вслушался в звуки родившиеся в его горле. Он чуть было вновь не онемел от обретенного чувства свободы, когда он мог уверенно предсказывал будущее людям и странам. Когда он понял, что действительно может говорить, его буквально прорвало.

– Умоляю, скажите, сбылись ли мои предсказания насчёт моей соседки Фелиции?

А посадили ли на кол её мужа?… Чем закончилась война между Карлом VIII и Неаполитанским королевством?… А сколько…