Жизнь начинается снова. Рекламное бюро господина Кочека (сборник)

Тевекелян Варткес Арутюнович

— Вы шутите?

— Я говорю вполне серьезно. Меня мало тронет, даже если туда вернется кайзер Вильгельм Второй…

— Блаженный вы человек, Жубер! — вырвалось у Василия, и, чтобы как-то сгладить свою резкость, он добавил: — Такие простые вещи, как разница между фашистами и порядочными людьми, должны быть понятны каждому!..

— Согласен, фашисты в большинстве своем подонки, неудачники. Я знаю одного молодчика из организации полковника де ла Рокка «Белые кресты», даже нахожусь с ним в дальнем родстве. Его выгнали из университета за неуспеваемость, и он обиделся на весь мир. Считая себя сверхчеловеком, которому все дозволено,

он украл у родителей крупную сумму денег, фамильные драгоценности и скрылся из дома…

Часом позже Василий разговаривал с художниками Борро и Домиником. Молодые люди были чем-то явно удручены, и на вопрос: что с ними? — Борро ответил:

— Разве вы не знаете, мосье Кочек? В Берлине власть захватил глава фашистов Гитлер. Не иначе как французам опять проливать свою кровь!..

— Уж так сразу и кровь!..

— Мосье Кочек, мой отец погиб под Верденом. Это было всего каких-нибудь семнадцать лет тому назад. А сегодня наследники пруссаков, убивших моего отца, снова бряцают оружием. Я уверен, что немцы, имея такого главаря, как Гитлер, захотят свести прежде всего с нами старые счеты за поражение в прошлой войне… Знаете, какой плакат нарисовал вчера Доминик?

— Нет, конечно! Откуда мне знать, какие плакаты рисует наш юный друг?

— Плакат, перекликающийся с временами Великой французской революции. Под рисунком призыв: «К оружию, граждане! Отечество в опасности»…

— Сделать-то сделал, а вот кто напечатает мой плакат — не знаю, — сказал Доминик.

— В Париже есть одна-единственная газета, которая согласилась бы напечатать этот плакат, — «Юманите», — сказал Борро. — Но тогда ты, дорогой друг, попрощайся с надеждой когда-нибудь прославиться. Художника, выступающего на страницах газеты «бешеных», — ведь надо же, коммунистов сегодня зовут так же, как когда-то звали якобинцев, — такого художника «порядочное общество» не пустит к себе даже на порог, и картины его никогда, во веки веков, не будут выставлены ни в одном выставочном зале!..

— Ну и пусть!.. Я отнесу плакат в «Юманите». Если они согласятся напечатать, я готов отдать его безвозмездно!

— Браво, Доминик! Узнаю упрямого и бесстрашного потомка санкюлотов. Не ограничивайся одним плакатом, сделай серию, бей в набат, призывай французов к бдительности! И при этом… готовься, что мосье Жубер выставит тебя за дверь. Присутствие в рекламной фирме такого вольнодумца и бунтаря, без сомнения, отрицательно скажется на ее коммерческой деятельности. Я, правда, не знаю мнения на этот счет мосье Кочека.

— Наша фирма — предприятие коммерческое, и политические убеждения или даже деятельность наших сотрудников нас не касаются. — Василий хотел дать понять художникам, что им опасаться нечего.

— Мы были уверены, что вы скажете именно так! — Борро повеселел. — Пошли, Доминик, займемся плакатами, призывающими сынов Франции к оружию. Если никто не захочет их печатать, мы сами расклеим их на афишных столбах…

Художники ушли. Василий, глядя им вслед, думал, что по-прежнему жив дух нации, ее сила, стойкость, — лишь бы подлинные патриоты не теряли бдительности…

В последующие дни столичные газеты печатали на своих страницах краткие сообщения о том, что в связи с приходом к власти национал-социалистов террор в Германии усиливается, что в Пруссии арестовано пять тысяч, в Рейнской области более двух тысяч коммунистов и противников гитлеризма, что конфискуется имущество нежелательных элементов, большинство которых

по национальности евреи. Газета «Тан» не скупилась на прогнозы: «Весьма возможно, что Гитлер быстро потерпит крах и потеряет свою репутацию спасителя Германии…»

Василий, встретившись с Сарьяном, спросил его, как все это понимать: неужели имущие классы Франции настолько ослеплены ненавистью к коммунистам, что не видят подлинной опасности?

— Удивляюсь вам, дорогой друг!.. Живя столько времени во Франции, вы не поняли, что буржуа предпочитают Гитлера своим соотечественникам-коммунистам. Они надеются, что сумеют договориться с фашистами, и готовы на любые уступки. Кроме того, здесь убеждены, что Гитлер прежде всего кинется на Восток и увязнет в просторах России. Пойдемте-ка со мной в Национальное собрание, — там назначены дебаты по международным вопросам. Вы послушаете, о чем рассуждают и, главное, как рассуждают «избранники» нации!..

Фрау Шульц уехала, захватив с собой ответ «отцу». То, что произошло в Германии, не было для «отца» неожиданностью, — он ведь не раз писал и говорил, что приход к власти фашистов дело решенное, что это — вопрос времени. Вот это время и настало… Сейчас главное — знать, как реагируют на грозные события в соседнем государстве сами французы, и знать не поверхностно, не по догадкам, а доказательно, основываясь на неопровержимых фактах. Быть в курсе и того, что предпринимает французское правительство, чтобы преградить путь фашистским полчищам, если они начнут поход. Как будут французы защищать своих союзников?..

Сарьян хорошо сделал, что пригласил его в Национальное собрание. Правда, все, что там будет сказано, можно прочесть на следующий день в газетах. Но все же одно дело — читать газеты и совсем другое — послушать депутатов самому. Во Франции, на радость немецкой разведке, не умеют хранить государственные секреты, — словно нарочно, выставляют их напоказ!.. Немецкие агенты присутствуют всюду, даже на секретных заседаниях комиссии парламента, даже на заседаниях совета министров, не говоря уже о Национальном собрании. Этого мало, сами французы без оглядки разглашают свои секреты. Недавно на страницах крупных газет загорелся спор между военными специалистами о количестве и качестве французских танков и самолетов. В то время когда в Германии утверждается доктрина молниеносной войны при помощи танков, самоходных орудий, мощной авиации и моторизованных дивизий, французские генералы начисто отрицают возможности широкого использования танков в будущей войне, и поэтому, вероятно, у них нет танков новейшей конструкции. Танки, находящиеся на вооружении армии, безнадежно устарели — на них тонкая броня, и они скорее являются мишенью для немецкой бронебойной артиллерии, чем боевыми единицами. Василий не был военным специалистом, но все же понимал, как глубоко ошибаются французские генералы, когда утверждают, что будущая война будет позиционной, как и война 1914–1918 годов…

Сейчас, как никогда, важно было знать о планах фашистов в отношении своих соседей. Пора завершить затянувшуюся игру с Эльзой Браун! Пусть Лиза встретится с немкой и договорится с ней. Не сменят ли новые правители в Германии своих послов за границей?..

Дома Василий сказал Лизе:

— Агенты немецкой разведки следят за всеми сотрудниками своего посольства, поэтому перемени место встреч с Браун. И когда будешь предлагать ей деньги, не скупись!

— Ты бы лучше сказал прямо, сколько мне предложить ей.