Чтение онлайн

на главную - закладки

Жанры

Жизнь наградила меня
Шрифт:

Теперь я понимаю, что эта деятельность была прообразом профессии public relations, но Бог тогда не открыл мне глаза на мое истинное призвание.

Итак, Кузьмич подкатывал к очередной даче и бибикал. Я выскакивала из кабины, влетала на крыльцо, отдавала пионерский салют и стояла в этой позе, как гипсовое изваяние, пока не открывалась дверь и лично академик или кто-нибудь из его домочадцев говорил: «A-а, девочка, это опять ты! Входи, входи. Хочешь чаю с вареньем?» Впоследствии они запомнили мое имя, расспрашивали о лагерных делах и угощали плюшками и пирожками. Так я познакомилась с ленинградской научной элитой.

Помню

лингвиста Ивана Ивановича Мещанинова, суховатого денди, уникального специалиста по урартскому языку и последователя Марра. В Большой советской энциклопедии о нем было написано так: «В опубликованном в 1950 году труде И.В.Сталина "Марксизм и вопросы языкознания" вскрыта полная несостоятельность и немарксистская сущность созданного Марром и развивавшегося Мещаниновым "нового учения" о языке и положено начало подлинному внедрению марксизма в языкознание…»

На даче химика Ильи Васильевича Гребенщикова обитали многочисленные тетушки-приживалки, запихивающие в карман моей пионерской формы булочки с изюмом.

Очень гостеприимен был академик Лев Семенович Берг. Он усаживал меня в кресло в саду и показывал только что изданный труд по ихтиологии с картинками экзотических рыб немыслимой красоты. Много лет спустя, уже после смерти академика, я познакомилась с его дочерью Раисой Львовной Берг, блистательным генетиком и человеком огромного обаяния. Я бывала на этой самой даче зимой 1962 года, когда там жили мои друзья Ося Бродский и Яша Виньковецкий, которые по неосторожности чуть не спалили Бергову дачу дотла.

– Кем ты хочешь стать? – спрашивали вежливые академики.

– Писателем и астрономом, – честно отвечала я.

– Ну и дура, ну и тетеха, – огорчался практичный Кузьмич, когда я передавала ему на обратном пути содержание наших бесед. – Гребенщикову сказала бы, что химиком, Ван Ванычу – что учителем русского языка, Бергу – что рыбаком. Вишь, какие у тебя были бы заступники.

Я предала свою астрономическую мечту, приехав приглашать на очередное мероприятие знаменитого геолога, академика Дмитрия Васильевича Наливкина. Холеный барин с серебряной бородкой и томным взглядом так поразил мое воображение, что в девочке проснулась Ева. На вопрос «Девочка, кем ты хочешь стать, когда вырастешь?» я прошептала с колотящимся сердцем: «Геологом! Только геологом!»

И стала. Но, как писала Ахматова: «Все мои бессонные ночи я вложила в тихое слово и сказала его – напрасно…»

Академик Наливкин, хотя и был профессором Горного института, ни разу не читал лекций на наших потоках. Вместо красавца Дмитрия Васильевича жизнь свела меня с его младшим братом Борисом Васильевичем Наливкиным, заместителем декана геолого-разведочного факультета. Б.В. возглавлял крымскую практику геологов, и солнце его не щадило. Рыжий, конопатый – одна сплошная веснушка, – Наливкин-младший ничем не напоминал старшего брата. Ни горделивой осанки, ни величественных манер. Зато он был добрым и смешливым. Рыжие кустики бровей все время прыгали на его лице, потому что Боб (так за глаза мы называли Б.В.) старался сдерживаться, чтобы не расхохотаться в самых неподходящих ситуациях. Помню, как на первом курсе математичка Любовь Ивановна Соколкова отобрала у меня на семинаре записку от поклонника с приглашением в кино. Я огрызнулась, она вспылила и выгнала меня из аудитории с приказом не возвращаться без разрешения декана. Я понуро поплелась в деканат.

– Зачем

же ты отдала ей любовное послание? – хихикнул Боб.

– А что мне было делать?

– Я бы, например, съел… – И он написал записку, что со мной проведена воспитательная работа.

Когда мы сдавали ему отчеты по крымской практике, он садился в тени кипариса – группа рассаживалась по-турецки вокруг – и со вздохом углублялся в наши графики, карты, чертежи. Через насколько минут кто-нибудь осмеливался нарушить молчание.

– Борис Васильевич, вы держите тетрадь вверх ногами.

– Неужели? Прошу прощения. Впрочем, вы думаете, что-нибудь изменится, если я ее переверну?

Мы ценили его насмешливое добродушие, легкость, готовность помочь и защитить студентов в самых щекотливых ситуациях. По общему мнению, он был в сто раз лучше своего величественного брата.

Однако вернемся в Комарово. Из неакадемиков, но почетных комаровских дачников мне однажды было поручено пригласить Галину Сергеевну Уланову. Она была тогда замужем за режиссером Юрием Завадским. Их дача скрывалась в сосновых кущах. Кузьмич с грузовиком остался на дороге, а я по тропинке дошла до калитки и увидела такую картину.

Галина Сергеевна, в розовой атласной пижаме, высоко подняв руку с морковкой, делала пируэты на траве. Перед ней, в точности повторяя ее движения, гарцевала маленькая козочка. Глаза ее были преданно устремлены на морковку. На подоконнике сидела другая дама (как оказалось, балерина Алла Яковлевна Шелест) и делала себе маникюр.

– Перестань дразнить животное, – говорила Шелест, – отдай заслуженный приз.

Из-за дома показался Завадский в синем халате, подпоясанном бархатным кушаком с кистями. Он вел за руль мотоцикл.

– Галя, поедем покатаемся.

Галина Сергеевна, не обращая на меня никакого внимания, уселась на заднее седло.

– Ты сумасшедшая!!! – закричала Шелест. – А что, если вы перевернетесь и ты сломаешь ногу!

– Я постараюсь перевернуться так, чтобы она сломала руку, – засмеялся Завадский.

Он вывел мотоцикл за калитку, раздался чудовищный рев мотора, и розовая пижама с синим халатом растаяли в облаке черного выхлопного газа.

Именно в пионерском лагере на меня, тринадцатилетнюю, обрушилась первая любовь и навсегда унесла с пляжа безмятежного детства в океан страстей и страданий. Объектом любви явился Митя Белов. На выцветших фотографиях он выглядит довольно плюгавым для своих тринадцати лет. Однако выпуклый лоб и мягкий взгляд темных бездонных глаз обещает игру ума и душевную тонкость.

Впервые Митя поразил мое воображение, вступившись за Сальку Шустера, травить которого было в порядке вещей. Ох и некрасив же был Саля: тощий, сутулый, руки как плети, нос как груша, торчащие уши и близко посаженные птичьи глаза. К тому же он картавил. Всеобщее презрение Салька заслужил, таская в столовую принадлежащую лично ему банку сливочного масла. В столовую мы шагали строем, поотрядно, завывая «Великая, могучая, никем не победимая…» Саля маршировал, прижимая банку к груди, а усевшись за стол, ставил ее на скамейку между колен. И никого не угощал. Разумеется, банку крали и прятали. То закапывали в землю, то закидывали в дупло. Трижды Шустер кротко отыскивал свое сокровище, а на четвертый наябедничал брутальному начальнику лагеря, втайне пописывающему стихи.

Поделиться:
Популярные книги

Идеальный мир для Лекаря 27

Сапфир Олег
27. Лекарь
Фантастика:
аниме
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 27

Идеальный мир для Лекаря 15

Сапфир Олег
15. Лекарь
Фантастика:
боевая фантастика
юмористическая фантастика
аниме
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Лекаря 15

Князь Мещерский

Дроздов Анатолий Федорович
3. Зауряд-врач
Фантастика:
альтернативная история
8.35
рейтинг книги
Князь Мещерский

Ты нас предал

Безрукова Елена
1. Измены. Кантемировы
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Ты нас предал

Бракованная невеста. Академия драконов

Милославская Анастасия
Фантастика:
фэнтези
сказочная фантастика
5.00
рейтинг книги
Бракованная невеста. Академия драконов

Чужая семья генерала драконов

Лунёва Мария
6. Генералы драконов
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Чужая семья генерала драконов

Истребители. Трилогия

Поселягин Владимир Геннадьевич
Фантастика:
альтернативная история
7.30
рейтинг книги
Истребители. Трилогия

Любовь Носорога

Зайцева Мария
Любовные романы:
современные любовные романы
9.11
рейтинг книги
Любовь Носорога

Курсант: Назад в СССР 10

Дамиров Рафаэль
10. Курсант
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Курсант: Назад в СССР 10

Прорвемся, опера! Книга 2

Киров Никита
2. Опер
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Прорвемся, опера! Книга 2

Газлайтер. Том 2

Володин Григорий
2. История Телепата
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
аниме
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 2

Камень. Книга пятая

Минин Станислав
5. Камень
Фантастика:
боевая фантастика
6.43
рейтинг книги
Камень. Книга пятая

Попаданка в академии драконов 2

Свадьбина Любовь
2. Попаданка в академии драконов
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.95
рейтинг книги
Попаданка в академии драконов 2

Камень. Книга 4

Минин Станислав
4. Камень
Фантастика:
боевая фантастика
7.77
рейтинг книги
Камень. Книга 4