Жизнь напрокат
Шрифт:
— Линка, что с тобой? Тебе плохо? Лина, очнись!
Все это я наблюдала, уже стоя рядом. Двое парней безуспешно пытались привести в чувство светловолосую лохматую девицу. Один, постарше, вскоре подхватил ее на руки и быстрым шагом, практически бегом, понесся через кусты в сторону цивилизации. Второй же так и остался стоять на месте, бездумным мутным взглядом глядя куда-то вдаль. Потом он встряхнулся, и глаза его сфокусировались прямо на мне.
— Удачи тебе, Ангелок, — произнес мальчик и медленно, пошатываясь, побрел восвояси.
Если бы я могла в этом состоянии плакать, наверное, зарыдала, а так просто физически
— Как трогательно.
Я повернулась на звук. Слева от меня стояла высокая красивая блондинка с длинной косой, уложенной короной вокруг головы.
По привычке шмыгнув носом, как в жизни, я собралась и прямо посмотрела на девушку. Она не издевалась, сейчас взгляд ее был устремлен в ту сторону, куда ушли парни.
— Если хочешь знать мое мнение, то оба очень даже, — доверительно сообщила мне Смерть. — Но не мне решать, — бодро заключила она и вопросила: — Ты выбрала?
Я тоже посмотрела вслед парням долгим взглядом. Как можно выбирать между ними? Они оба надежные, верные, достойные, порядочные, добрые, и каждый по-своему любимый. К одному тянется сердце, другого выбирает разум. Как тут выбрать? А если я назову сейчас имя избранника, и Смерть при помощи потусторонних сил привяжет его ко мне навсегда? Разве я могу так поступить с кем-либо из них?! Этот выбор должна делать не я! Я же могу выбрать лишь одно.
— Да, — смело сказала я.
— И кого же ты выбираешь? — слегка прищурившись, как мне показалось, с предвкушением поинтересовалась Смерть.
— Себя!
— Странный выбор, — задумчиво протянула девушка. — Неплохой, но странный… Ну, тогда пойдем.
Она протянула мне руку, которую я тут же взяла. Ее пальцы оказались почти горячими на ощупь. Смерть заглянула мне в глаза своими светящимися очами, и мир вокруг опять закружился.
— Спасибо тебе, — тихо произнесла я до того, как мы ухнули в воронку потустороннего урагана.
— Пожалуйста…
Это было последним, что я услышала. А потом пришла темнота.
~ 64 ~
Мне было тяжело дышать и неудобно лежать на спине. Кишечник вел себя очень странно, то подпрыгивая, то сжимаясь в комочек, да и общее состояние было далеко от хорошего. Я дико хотела есть, но спать еще больше, а последнее как раз и не получалось. С кряхтением я перевернулась на бок и блаженно потянулась. Вот теперь мне хорошо, можно смотреть сны дальше. Что же мне такое снилось до того, как в животе началась революция? Не помню, но что-то хорошее. Умильно почмокав губами, я вновь уснула.
Второй раз я проснулась от того, что противное солнце перебралось за границу занавески, закрывающей только одну половину окна, и светит теперь мне прямо в лицо. А это значит, что пора вставать. Зачем вставать?
Живот опять недовольно булькнул и громко заурчал. Ну, хотя бы, чтобы покушать, решила я, скинула флисовый пледик и, неуклюже переваливаясь, поползла к краю кровати.
А чего это я так странно передвигаюсь? Бр-р-р! Прогоняя остатки сна, я встряхнулась и уже осознанно открыла глаза. Где это я? Небольшая комнатка по размерам, как в стандартной хрущевке, обои голубые, напротив кровати ЖК-панель на пол стены, кровать — огромная, сексодром, говоря по-русски. По краям две тумбочки, справа шкаф-купе с тремя витражными зеркалами.
Потерев глаза, я постаралась вспомнить хоть что-то. Зовут Ангелина, фамилия — Аливерина… Только сейчас она как-то непривычно для меня звучит… Полной амнезии нет, уже радует, а вот частичная в наличии, ибо я в упор не помню, что это за дом, и как я в нем оказалась. Но самое главное, что я интуитивно понимаю, что дом этот мой. За дверью будет коридор еще с тремя дверьми: одна в детскую (у меня есть дети?!), две другие — гостевые спальни. На этаже есть санузел с зеленым кафелем. Сама выбирала, все строительные гиперы объездила, но нашла с нужным рисунком. В конце коридора лестница на первый этаж, там гостиная, столовая, кухня и прихожая. А еще с первого этажа есть выход в баню, которую впору назвать банным комплексом, так как там есть "жапузя". Джакузи в доме было моей давней мечтой, которую ради меня исполнил… кто? Вопрос.
А что я помню последнее? Пляж, меня уносит на руках Алекс, последние слова Егора, а потом я ушла… Но если я жива, значит… На этом моменте голова закружилась, и пришлось снова прилечь. На спину. Неудобно-то как! Будто на живот забитый под завязку челночный баул плюхнули. С чего бы?
Ну вот, опять! В животе что-то зашевелилось и часто-часто заколотило изнутри. Чужой завелся?! Переведя взгляд на предмет неудобства, я ахнула. Батюшки светы! Мне же нельзя на спине лежать, там какая-то вена пережимается, вот доча и ворочается, что ей неудобно, некомфортно и вообще, мать, перевернулась бы ты на бочок. Ну, теперь хоть наличие детской объяснено. Я жду ребенка, уже на шестом месяце.
Память услужливо начала подкидывать мне воспоминания о том, как я узнала про беременность, как посещала врачей, как ходила на УЗИ. В тумбочке должны лежать снимки личика моей девочки. Там она пальчики сосет, забавная такая. Я невольно улыбнулась и погладила арбуз, как его муж называет, потому что с пигментной полоской.
— А кто у нас муж? — тихо сама себя спросила я, не вспомнила и с тяжким вздохом заключила: — Волшебник.
Бумс. Ур-р-р. А покушать бы неплохо.
Переваливаясь, как беременный бегемот, я слезла с кровати и побрела в коридор. Соседняя со спальней должна быть детская. Дверь из светлого дерева отворилась бесшумно, но внутри я увидела совсем не то, что ожидала. Вместо кроватки или колыбельки стояла подростковая кровать в виде машинки из "Тачек", у окна был письменный стол, заваленный всяческим барахлом, начиная от школьных учебников, и заканчивая обертками от шоколадок и чипсов. По всей комнате валялись разбросанные разнокалиберные игрушки, джинсы, футболки, куртки, и апогеем всего бедлама стал одинокий белый носок на люстре. Здесь явно живет мальчик! Девочки, даже самые неряшливые, на такое неспособны.
— Ма, проснулась! — раздалось из стенного шкафа, заставив меня вздрогнуть.
За всем бардаком я умудрилась не заметить главное действующее лицо и моего потенциального информатора.
— А я тут уборку затеял, — заявил мне светловолосый мальчишка лет семи с зелеными, как у меня, глазами.
И похож ведь на меня. Как я ни вглядывалась в лицо сына, ни одной черточки его отца я так и не узнала.
— Ма, ты чего? — малыш сбросил с рук на пол очередную кучу барахла и подскочил ко мне. — Тебе плохо? Иди присядь!