Жизнь не кончается никогда

Волган Герман

«Кто же ты такая, Вера? Обо мне ты все знаешь, а я – только имя твое».

Последнее время Маркис не выходил в прихожую меня встречать, а научился прямо с кресла или с подоконника определять мое душевное состояние. Скорее всего, решил, что помочь мне ничем не сможет, хотя и глаз не сводил – сопровождал каждое мое движение.

После очередной смены в полшестого утра я налил себе кофе с молоком, почему-то такая смесь помогала мне быстрее уснуть. Взял чашку и пошел к кровати, собираясь залпом выпить это снотворное, и вдруг неожиданно загудел телефон. Наверное, с работы, подумал я, сейчас попросят кого-нибудь подменить. Потянулся за мобильником, лежавшим

на тумбочке, и, не посмотрев, от кого звонок, ответил:

– Да, слушаю вас.

– Костичек! Здравствуй!

Радостный голос Веры больше напугал, чем удивил. В глазах потемнело, а она шустро тараторила:

– Я так соскучилась по тебе, что описать не могу. Ты, наверное, очень сердишься на меня, но, поверь, я совсем не виновата, хотя и виновата, конечно. Просто все это время я находилась в таком месте, где ничего нельзя, даже эсэмэску послать.

– В Белом доме, что ли? – съязвил я, хотя был так зол на нее, что на самом деле хотел сказать: «В психушке, наверное».

– Ну, ты молодец, как догадался?

Пропустив мимо ушей мою иронию, она продолжила:

– Не в Белом доме, а в Кремле. Как будто в осаду попала! Насилу вырвалась, я потом тебе все объясню. Прошу тебя, котик, не сердись, я-то знаю, какой ты умничка.

Тут я немного очухался и, простив в душе за все, стал мягко отчитывать за дни моих страданий:

– Верочка, детка, ты же прекрасно понимаешь, что значишь для меня. Ведь все эти дни я провел как в аду, чуть философом ни стал. Во всяком случае, хотел уже, как Ленин, уничтожить богатых как класс. Но самое главное… я ведь ничего не знаю о тебе и не понимаю, зачем такой девушке, как ты, понадобился простой рабочий парень. Со мной-то все ясно, чувства зашкалили, а у тебя ум, как у Эйнштейна, и денег немерено. Хотя по глазам видно, что деньги для тебя не всё. Ты мне скажи только одно, Вер, что я тебе нужен. И тогда мне станет проще – буду для тебя рыцарем и завоевателем всего. Уж себя-то я знаю.

Она ответила как-то задумчиво:

– А ты уверен, что знаешь себя? Я так не думаю. На самом деле ты рыцарь уже очень давно, но не помнишь по причине природной амнезии. На твой вопрос я отвечу просто: да, Костя, ты мне нужен. И сегодня я очень хочу видеть тебя. Видеть твои глаза и пообниматься мне тоже хочется. Так что назначай мне встречу «без галстуков», а я немного поломаюсь для приличия. Прошу тебя не заморачивайся, все будет хорошо!

Я тут же растаял, как масло на сковородке.

– Верунь, давай, я увезу тебя в горы. На Воробьевы пока, но там тоже красиво, да и кафешки есть. Но угощать на этот раз буду я. Ресторанный вариант твоего уровня я не потяну, но кофе, мороженое и сладости гарантирую. Позволь мне восстановить статус-кво и быть уверенным в себе. В восемь я заеду за вами, принцесса, на своей карете, куда скажете, а на работе отпрошусь, потом отыграю.

Она охотно поддержала мое предложение, томно ответив:

– Как скажешь, мой повелитель, сегодня я послушна и скромна. Забери меня там, где высадил в ночи, когда мы встретились в первый раз. Другу своему, коту, передай большой привет, он меня уже знает, через тебя вычислил. Целую тебя и жду с нетерпением. Пока!

Положив телефон, я растянулся на кровати со счастливой улыбкой идиота. Маркис тут же перебрался ко мне под мышку – этого он не делал уже почти неделю. Мы с ним были как два блаженных: нищие, но гордые.

Глава 4

Мы шли, наслаждаясь свежим вечерним ветерком, который ласкал нас прохладными

струйками. Я бережно держал в своей руке теплую Верину ладошку, как кузнечика в детстве. У меня было такое странное чувство, что именно сегодня в моей жизни произошел судьбоносный перелом. Все началось в ту дождливую ночь, но сейчас, в этот волшебный миг, дверь в другой мир, незнакомый и чудесный, открылась полностью. Раньше все было как-то по-будничному: «солнце всходит и заходит». Конечно, случались в моей биографии довольно сильные удары и встряски, но все это было не то. Тогда я был просто Костя, а теперь, хотя и остался им, я стал зеркальным отражением в глазах Веры. Я даже немного заволновался, когда вдруг обнаружил, что ищу внешнего или скрытого одобрения Веры словам, которые я говорю. Это встревожило, но не напугало. В конце концов, у любого человека должен быть кто-то, чьим мнением он дорожит. А в общем, мое состояние напоминало «второе дыхание», непонятное, но приятное. В любом случае, я точно знал, что новый я намного лучше прежнего, и мне это невероятно нравилось.

Я обнял Веру, поцеловал и, глядя в ее бриллиантово-чистые голубые глаза, с торжественной улыбкой произнес:

– Навсегда!!!

Она с удивлением посмотрела на меня и, шутливо нахмурившись, спросила:

– Кость, ты чего?

Я остановился, развел руки как крылья, посмотрел на звезды и тихо ответил:

– Да так. Хорошо. Очень хорошо. Необычайно!

Вера пристально посмотрела мне в глаза, мягко положила руку на мое плечо, легонько похлопала и наставительно сказала:

– Бывает. Не сомневайся, пройдет.

– Шутишь, Верочка, это же замечательно!

«Ничего ты не понимаешь, мудрейшая моя. Главное то, что мы вместе, а остальное не важно», – подумал я, с нежностью глядя на нее.

Мы зашли в кафе, где я с размахом Кисы Воробьянинова заказал капучино, мороженое и порцию дорогущего коньяка для дамы. Вера посмотрела на меня сочувственно, как мать на сына-двоечника.

– Что завтра с котом есть-то будете, господин Ротшильд?

– Не извольте волноваться, графиня! Нам, гусарам, не привыкать! – с бравадой ответил я.

Она расхохоталась и стукнула меня в грудь кулачком.

– Гусар… Саблю смотри не потеряй.

В кафе мы просидели недолго. На улице похолодало. Я накинул Вере на плечи свою спортивную куртку, и мы, обнявшись, направились к парковке. Я спросил ее с крохотной надеждой избежать расставания:

– На то же место?

– Пока да… – чуть виновато ответила она, наблюдая за моей реакцией. Но я отнесся с пониманием; по-доброму улыбнулся и включил тихую музыку.

Подъезжая к высотке, я увидел, что там обозначенный габаритами уже стоит знакомый «мерс». Вера, вопреки моим ожиданиям, не дала и секундочки, чтобы попытаться объяснить ей состояние моей души. Чмокнув в щеку и легонько щелкнув меня по кончику носа, она с едва заметной иронией произнесла:

– Навсегда! Глупыш ты мой.

Быстро выскочила, торопливо запрыгнула в «мерс» и помахала мне рукой, прежде чем захлопнуть дверцу. Все повторилось, как в прошлый раз: машина рванула с места и скрылась в темноте. Ну, скажите пожалуйста, – это нормальное поведение для молодой, пусть и не закомплексованной девушки?

Минут пятнадцать я сидел, не включая двигатель, и с улыбкой смотрел в сторону исчезновения «кареты». В моей голове не было ни одной мысли – чистый, как младенец после рождения. Может быть, этот странный сегодняшний день и есть моя первая встреча с реальным миром? Кто его знает – где явь, а где мираж?