Жизнь не сможет навредить мне
Шрифт:
Не боец? Допустим, вы любите бегать, но у вас сломан мизинец на ноге. Могу поспорить, что если вы продолжите бегать на нем, то очень скоро сможете бегать на сломанных ногах. Звучит невозможно, правда? Я знаю, что это правда, потому что я бегал на сломанных ногах, и это знание помогло мне выдержать всевозможные мучения на ультра-трассе, что открыло чистый источник уверенности в себе, из которого я пью всякий раз, когда мой бак пересыхает.
Но никто не использует свои резервные 60 процентов сразу или в одно мгновение. Первый шаг - вспомнить, что ваш первоначальный взрыв боли и усталости - это разговор вашего губернатора. Как только вы это сделаете, вы сможете контролировать диалог
Мне было нелегко начинать четвертый круг Hurt 100, потому что я знал, как это больно, а когда ты чувствуешь себя мертвым и погребенным, обезвоженным, выжатым и измотанным на 40 процентов, найти еще 60 процентов кажется невозможным. Я не хотел, чтобы мои страдания продолжались. Никто не хочет! Вот почему так верна фраза "усталость делает из нас трусов".
В тот день я ничего не знал о правиле 40 %. В тот день я впервые задумался о нем, но я уже много раз бился о стену и научился сохранять присутствие и непредвзятость, чтобы пересматривать свои цели даже на самых низких уровнях. Я знал, что оставаться в борьбе - это всегда самый трудный и самый полезный первый шаг.
Конечно, легко быть непредвзятым, когда вы выходите из класса йоги и прогуливаетесь по пляжу, но когда вы страдаете, сохранять непредвзятость - тяжелая работа. То же самое верно, если вы столкнулись с трудной задачей на работе или в школе. Может быть, вы решаете тест из ста вопросов и знаете, что не справитесь с первыми пятьюдесятью. В этот момент крайне сложно поддерживать необходимую дисциплину, чтобы заставить себя продолжать серьезно относиться к тесту. Но это необходимо, потому что в каждой неудаче есть что-то полезное, даже если это всего лишь практика для следующего теста, который вам предстоит пройти. Потому что следующий тест обязательно будет. Это гарантия.
Четвертый круг я начал без всякой уверенности. Я был в режиме ожидания, и на полпути к первому подъему у меня так закружилась голова, что я вынужден был присесть под деревом. Мимо меня прошли два бегуна, один за другим. Они зарегистрировались, но я помахал им рукой. Я сказал им, что со мной все в порядке.
Да, у меня все было отлично. Я был обычным Акосом Кони.
С моей точки обзора был виден гребень холма, и я убеждал себя, что пройду хотя бы это расстояние. Если после этого я все еще захочу бросить, я скажу себе, что готов подписать отказ, и что нет ничего постыдного в том, чтобы не закончить Hurt 100. Я повторял себе это снова и снова, потому что так работает наш губернатор. Он тешит ваше самолюбие, даже когда не дает вам достичь своих целей. Но как только я добрался до вершины подъема, возвышенность открыла мне новую перспективу, и я увидел вдалеке еще одно место и решил преодолеть и этот небольшой участок грязи, камней и корней - ну, знаете, перед тем как окончательно бросить.
Как только я добрался до места, передо мной открылся длинный спуск, и, несмотря на то, что спуск был неровным, он все равно выглядел намного проще, чем подъем. Сам того не осознавая, я дошел до того момента, когда смог выработать стратегию. На первом подъеме у меня так закружилась голова, и меня охватила такая слабость, что мозг засорился. В нем не было места для стратегии. Я просто хотел бросить все, но, проехав еще немного, я перезагрузил свой мозг. Я успокоился и понял, что могу разбить гонку на части, и такое пребывание в игре дало мне надежду, а надежда вызывает привыкание.
Таким образом я разбил гонку на части, собирая 5-процентные чипы,
Немного пробежав, а затем пройдя пешком, я смог продвинуться вперед до семьдесят седьмой мили, самого трудного спуска из всех, и именно тогда я увидел Карла Мельтцера, "Козла скорости", поднимающегося на холм позади меня. На голове у него был фонарь, на запястье - еще один, а на бедре - рюкзак с двумя большими бутылками воды. В розовом рассветном свете он мчался вниз по склону, преодолевая участок, на котором я спотыкался и нащупывал ветки деревьев, чтобы удержаться на ногах. В трех милях от финиша он собирался обойти меня и установить рекорд дистанции - двадцать два часа и шестнадцать минут, но больше всего мне запомнилось, как грациозно он бежал в невероятном темпе - 6:30 на милю. Он левитировал над грязью, оседлав совершенно другой дзен. Его ноги едва касались земли, и это было прекрасное зрелище. Speedgoat был живым, дышащим ответом на вопрос, который засел в моем сознании после марафона в Лас-Вегасе.
На что я способен?
Наблюдая за тем, как этот плохой человек скользит по самой сложной местности, я понял, что в мире существует совершенно другой уровень спортсменов, и что часть этого уровня есть и во мне. На самом деле, это есть в каждом из нас. Я не хочу сказать, что генетика не играет роли в спортивных результатах, или что у каждого есть нераскрытая способность пробежать милю за четыре минуты, бросить мяч, как Леброн Джеймс, выстрелить, как Стеф Карри, или пробежать дистанцию Hurt 100 за двадцать два часа. У всех нас не одинаковый пол или потолок, но в каждом из нас заложено гораздо больше, чем мы думаем, и когда речь идет о таких видах спорта на выносливость, как ультрабег, каждый может совершить подвиги, которые раньше считал невозможными. Для этого нам нужно изменить свое сознание, пересмотреть свою личность и приложить дополнительные усилия, чтобы всегда находить больше, чтобы стать больше.
Мы должны снять нашего губернатора.
В тот день на трассе Hurt 100, увидев, как Мельтцер бежит как супергерой, я закончил свой четвертый круг, испытывая сильнейшую боль, и уделил время тому, чтобы посмотреть, как он празднует в окружении своей команды. Он только что добился того, чего никто и никогда не делал, а мне оставалось пройти еще один полный круг. Мои ноги были резиновыми, ступни распухли. Я не хотел продолжать, но я также знал, что это говорит моя боль. Мой истинный потенциал все еще не был определен. Оглядываясь назад, я бы сказал, что выложился на 60 процентов, то есть мой бак был заполнен лишь наполовину.
Я бы хотел рассказать вам, что я выложился на полную и уничтожил пятый круг, но я все еще был простым туристом на планете Ультра. Я не был хозяином своего разума. Я был в лаборатории, все еще в режиме открытия, и я прошел каждый шаг своего пятого и последнего круга. Это заняло у меня восемь часов, но дождь прекратился, тропическое сияние теплого гавайского солнца было просто феноменальным, и я справился с задачей. Я закончил Hurt 100 за тридцать три часа и двадцать три минуты, чуть-чуть не дотянув до тридцати шести часов, что вполне достаточно для девятого места. Только двадцать три спортсмена закончили всю гонку, и я был одним из них.