Жизнь по правилам и без
Шрифт:
– Ах ты, наглец! – подумал я или сказал вслух, не помню. И мы с ним подрались. В первый раз из-за девочки. Но на следующий день уже дружили, и больше он к Елене не приставал.
Лена стала музыкантом, и её, такую красивую, увёз вместе с инструментом богатый жених в столицу. Но эта красивая история любви, моей любви, и прекрасной, и грустной, ещё впереди.
Неделя за неделей, месяц за месяцем – время шло утомительно долго, какими-то резиновыми были последние годы школы. Я был зажат, как лист гербария, между школой и семьёй. Мы тянули свою лямку учёбы, догрызали «гранит» средней науки и мечтали выпорхнуть из родительского гнезда.
Ожидающий свободы, я спрашивал себя: в том ли заключается
– Будь полезным в жизни!!!
Переходный возраст даёт в критический момент взрыв спящего доселе вулкана чувств, эмоций и мыслей, когда до боли хочется быть взрослым, самостоятельным, свободным. Как говорят: «Воображал себя взрослым. Стал взрослым, потерял воображение».
– Ты, батя, был военным и тебе нравилось, – рассуждал я в присутствии отца. – А вот выдержу ли я эту школу? Не сбегу с первого курса?
– Тебе, сынок, надо стать личностью! – назидал батя. – Но, чтобы личность сложилась в тебе, возмужала, сейчас не обязательно ехать в Сибирь или вкалывать грузчиком, но через какие-то трудности ты должен пройти. Поэтому пойдёшь в армию, станешь офицером. Но в начале – суворовцем.
Последний класс – восьмой, я готовился к поступлению в Суворовское военное училище, чтобы стать в дальнейшем офицером, затем стратегическим ракетчиком. На летчика уже не хотелось, высокий уж больно я по росту, да и часто пилоты сталкиваются с опасностью – один на один. Смогу ли я выстоять?
Я совершал побег из «родительского плена», с удовольствием уезжал в неведомую жизнь, жизнь военного человека. Жить в поселке становилось скучно, не было размаха, да и работы для себя по душе я не видел. А ведь жизнь дается человеку один раз, и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно за дни, прожитые без счастья, без любви, без радости. Счастье. Как оно желанно, и как может быть так недостижимо, когда очень хочется его. Так как же стать счастливым? Этот вопрос все больше одолевал засидевшегося в крымских виноградниках юношу, перед которым распахнулись двери при выборе пути. И я повторил судьбу отца, деда и прадеда: покинул отчий дом в поисках лучшего пути для собственного развития.
– Долги надо отдавать, – говорил отец. – Удача и неудача определяются нашей судьбой. Хорошие и плохие дейст¬вия – это всё путь человека. Воздаяние за добро или зло – это всего лишь поучения проповедников. А о том, хорош человек или плох, можно судить по испытаниям, которые выпадают на его долю. Человек, обделенный мудростью, ругает свое время. Тот, кто сдержан в словах,
Отец постигал восточную философию в Китае, когда воевал с Манчжурией. Война – самое неблагодарное дело. Поэтому фронтовики не любят вспоминать и рассказывать про неё. Однако настоящий воспитанный человек сохраняет человечность при любых обстоятельствах.
Мне рассказывала мама, как она одна с маленькой дочкой, моей сестрой, ехала из далекого Алдана сквозь всю нашу необъятную страну после войны в Крым. Через десять дней у неё не осталось ни денег, ни еды, ни сил. Соседи по деревянному вагону были бедны, некоторые возвращались из ссылки – кабардинцы, ингуши, чеченцы. Вдруг к ней подсел какой-то пожилой человек, тоже из пассажиров, в солдатских галифе. Спросил, далеко ли еду, откуда и есть ли деньги на такой длинный, трудный путь. Когда он понял, что нет, ушёл. Потом вернулся. Принес краюшку хлеба, мешочек сахара и денег, 100 рублей старыми деньгами, до деноминации 1961 года это были большие деньги. Средняя заработная плата рабочего в то время составляла 350 рублей.
Даёт маме чужой человек деньги и ничего не требует взамен. Мама спрашивает, как и куда вернуть ему деньги. Она напишет мужу, и тот постарается прислать, вернуть ему долг. Но человек этот с живыми глазами, удовлетворенный, что помог другому, отвечал:
– Моё имя за дальнюю дорогу вы забудете, я такой же переселенец, как и вы, и не знаю, где пущу корни, где найду свою лучшую долю.
– Но, как я могу так просто взять, и не знать, кому отдать этот долг потом?! – отвечала мама.
– Когда у вас будет возможность, – говорил ей добрый спаситель, – верните тому, кто будет так же нуждаться, как вы сейчас. А тот в свою очередь вернет совсем другому, а тот третьему. На том и стоим, милая женщина, так и живем.
Он пожелал доброго пути, обнял её и ушёл. Больше мать его никогда не встречала. Она так и не узнала, кто он, как его зовут, но долг этот мама отдавала десятки, сотни раз. Помощь незнакомца спасла её и маленькую мою сестренку на этом этапе пути. Они благополучно доехали до Крыма, куда потом приехал из Китая отец и где немного позже родился я…
Я вырос и уезжал из Крыма, но знал, чувствовал, что вернусь домой ещё не раз. В детском пространстве каждого должны быть старшие воспитатели, ради которых ты готов лететь за облака, чтобы увидеть звезды. Если таких не было, то ты много потерял в жизни. И мы возвращаемся, чтобы отдать долги, долги детства.
Человек я больше социальный нежели интроверт, уходящий в себя, в свою ракушку тела. А если больше – я борец за справедливость. Меня тянуло на творческую стезю, преобразовывать мир, как максималист, авангардист, создавать прекрасное, которое должно давать плоды, чтобы спасти мир, красоту. Но тогда, в шестидесятые, эпоха при свете дня рождала больше тружеников прозы и военных, нежели творцов поэзии. К тому же каждый родитель хотел увидеть в детях своё отражение, как в зеркале, повторить себя или то, что он не достиг, но так хотелось то, что ему ближе по душе. А мы – дети – не были такими самостоятельными и смелыми, чтобы идти напролом. Наш метафизический канал бытия был ограничен отсутствием большого потока информации: что видели вокруг и слышали, туда и топали наши молодые неопытные ножки. Жизнь, как природа, щедра с теми, кто щедр с ней, но мы всё равно у неё в вечном долгу.
Однако самые ценные вещи в своей жизни я не изучал их в школе, а получил их гораздо позже. За десятилетку получены важные азы для юношеского ищущего ума и впитывающего всё вокруг в себя, как мягкая податливая губка всякую жидкость: и мутную, и родниковую. Наш мозг запоминает всё, мимо чего он прошёл, унюхал, попробовал, услышал, потрогал и так далее. И тут хоть с какими генами родись: если нет условий для развития – не будет и результата. Городок провинциальный, летняя жара. Но и здесь преуспеть можно, но в том, что по душе, что очень любишь.