Жизнь-поиск

Данилов Борис Федорович

При работе накатниками отверстие сверлится не по внутреннему диаметру резьбы, а по среднему. Накатник имеет заборный конус с таким же профилем, если смотреть с торца, и с полной высотой резьбы.

Я сразу понял, какое большое будущее у этого изобретения, и вцепился в него, что называется, обеими руками. В то же время меня не оставляла мысль: где-то в нашей стране я уже видел нечто подобное. Но где и когда я это видел, вспомнить не мог.

Вениамин Матвеевич Ремизов не разделял моего мнения о важности накатников.

— Вот

магнитные люнеты — это вещь! — говорил он. — А накатники — это миф, пыль в глаза, не более!

— Вот когда вернемся домой, ты и займись магнитными люнетами, а я добьюсь широкого внедрения накатников, — возражал я. — Тогда и увидим, какой инструмент у нас привьется, а какой — задержится.

Я понимал, что без точных расчетов, рабочих чертежей, подобной технологии и, наконец, без образцов накатников мне ничего не удастся сделать на наших заводах.

Очень деликатно я спросил у начальника технического отдела, не может ли он дать мне все эти данные. Тот ответил так: — Это является чехословацким патентом, патент уже куплен Англией, Бельгией и другими странами. Потом он добавил, что у него сейчас нет чертежей, и привел еще несколько причин, по которым он не может дать документацию. Его вежливый отказ еще более убедил меня, что накатники — вещь важная.

После показа в работе метчика-протяжки в одном из цехов завода мы опять собрались в техническом отделе. Начальник отдела через переводчицу сказал:

— Мы очень заинтересованы в получении такого производительного инструмента, как ваша метчик-протяжка. Не могли бы вы оставить нам образцы и чертежи на этот инструмент?

Я посоветовался с Миланом Жиаком, и тот вынес такое решение:

— Товарищ Данилов оставит вам образцы и чертежи метчика-протяжки, а вы дадите ему полное описание патента на накатывание внутренней резьбы. Национальный

Дом техники оформит этот обмен патентами в Управлении внешних сношений.

Такое решение всех устраивало. Мне дали несколько накатников и толстый альбом с полным описанием процесса накатывания внутренней резьбы. Я оставил чехам три метчика-протяжки и рабочие чертежи на них.

С точки зрения юридической я действовал правильно: у меня была бумага совнархоза, в которой говорилось, что я могу оставить в ЧССР образцы своего инструмента в подарок чешским новаторам. Вместо подарка я произвел честный обмен.

Я был доволен, хотя и не был удовлетворен до конца. Дело в том, что на многих чехословацких заводах я видел, что токари и слесари употребляют для нарезки резьбы, накатывания, развертывания, протягивания и им подобных операций какую-то фиолетовую, приятно пахнущую густую жидкость. Чистота поверхности после этих операций получалась замечательная на любом материале. Я спросил, что это за фиолетовая смазка.

— Это смазка «Акво», — сказала переводчица. — Она повышает чистоту обработки на два класса против всех других известных смазок. Это чешский патент.

На мой

вопрос, можно ли попросить рецепт этой «Акво», Милан Жиак только руками развел. Видимо, в моих новшествах он не находил больше ничего такого, на что можно было бы обменять еще один патент.

Но мы были гости, а он — добрый хозяин, и он сказал:

— Мы вам дадим с собой целый бидон этой смазки в подарок. Его вам привезут в Прагу прямо к самолету, когда вы будете улетать домой.

И в самом деле, смазка была доставлена вовремя, прямо к самолету. Позже она не раз выручала многих токарей и слесарей нашего завода, да и сейчас иногда выручает. Но состава ее мы не знаем.

Путешествуя по дорогам Чехословакии в просторной «Татре» со своими радушными хозяевами, мы чувствовали себя очень хорошо. Мы немного освоились с чешским языком, а Милан Жиак тоже чуть-чуть говорил по-русски. В общем, мы могли кое-как понять друг друга и без переводчика.

— Как вам понравились наши заводы и наши рабочие?- спросил Милан Жиак на одной остановке у какой-то горной реки.

— Это совершенно такие же хорошие парни, как и наши советские рабочие! — сказал Вениамин Матвеевич.

Мы отдали должное первоклассному современному оборудованию чешских заводов, но высказали и несколько критических замечаний.

— Вот у вас сведен до минимума физический труд слесарей-лекальщиков, — заметил я, — а о токарях никто и не подумал. Они по-прежнему затрачивают массу физических усилий при работе, в то время как этого можно избежать.

Действительно, на средних и больших токарных станках в общем-то отличной конструкции нет механического перемещения суппортов, в больших токарных патронах зажимают детали вручную.

— У вас на заводах нет ни одного токарного станка 1К62 нашего московского завода «Красный пролетарий» — сказал Ремизов. — А зря: этот станок покупают

у нас многие зарубежные фирмы. На нем кнопочное управление движением продольного и поперечного суппортов, одно это снижает на 50% затрату физического труда при работе на средних и больших токарных станках.

Мы рассказали также о механическом ключе конструкции нашего новатора Федина.

— Этот ключ избавил бы многих ваших токарей от утомительного и тяжелого зажима и отжима деталей в токарном патроне, — сказал я.

Уголком глаза я видел, как Милан Жиак вытащил блокнот и стал делать какие-то заметки.

— Или взять ваши расточные, координатные и сверлильные станки, — продолжал Вениамин Матвеевич. — Слов нет, замечательные станки, удобные и умные. Но посмотрите, какими сверлильными патронами они оснащены. Ведь это же патроны «Джекобс» образца 1914 г.! Эти патроны с ключом-шестеренкой очень неудобны, как только ваши рабочие их терпят. У нас давно уже применяются бесключевые патроны для расточных и сверлильных станков конструкции наших рабочих-новаторов — слесаря Чикарева и расточника Антропова.