Жизнь после смерти 5
Шрифт:
Я отправился обратно в жилой корпус и очень надеялся на то, что этот умник не додумается закрыть за собой гермодверь, иначе мне туда уже не попасть. Продвигаясь по темноте, я то и дело спотыкался обо что-то или бился руками об стены, а иногда даже и головой. Добравшись до лабораторий, я порылся в ящиках и нашел там на полках керосиновую лампу, все же это русские лаборатории с армейским уклоном, а в армии продумывают все до мелочей. Взяв лампу в руки, я потряс ее, и да, в ней что-то плескалось, осталось надеяться, что она вообще горит, все же столько лет прошло. Достав зажигалку
Под ногами валялось оружие, автоматы, винтовки, несколько пистолетов, но время взяло свое, и они сильно поржавели, стрелять из такого себе дороже, может бахнуть прямо в ствольной коробке или дуло разорвет. Но я видел оружейку, там с этим дело должны обстоять получше, Бегунка я туда специально не заводил, от греха подальше.
Дверь этот умник, разумеется, не закрыл, и я спокойно спустился в жилой блок, прислушиваясь к звукам, и услышал отчетливый храп. Это чудо сейчас преспокойненько себе спало в комнате отдыха, перед этим выпив полбутылки коньяка, видимо, за мой упокой или же за свою большую удачу.
Есть хотелось неимоверно, я, достав несколько банок тушенки, с удовольствием ее умял с пшеничными галетами и запил все горячим кофе. Далее я вошел в комнату отдыха и осмотрел бегунка, его обрез лежал под подушкой, даже перезаряженный. Я осторожно взял его в руки и осмотрел, да уж, загаженный до невозможности! Увидел бы это мой комбат, руки бы ему оторвал, как можно с таким пренебрежением относиться к своему оружию? На куске отрезанного приклада и рукояти я увидел черточки, и одна была совсем свежая. И скажу я, этот бегунок не такой уж белый и пушистый, почти сотня человек убита из его ствола, хотя кто знает, при каких обстоятельствах это было сделано. Мне он не показался безжалостным убийцей, скорее обычным, везучим болваном. Ну, дабы проучить паренька, я взял приготовленные кусачки, подрезал ему бойки, положил обрез обратно под подушку, а сам улегся на соседнюю койку и задремал.
Бегунок зашевелился, и я проснулся от скрипа его кровати, тот, потирая голову, уселся на нее, опустив свои ноги в те самые угги, а что, легкие, теплые и удобные.
– С добрым утром. – ехидным голосом произнес я.
От испуга Бегунок подскочил вверх и с громким звоном ударился головой о второй ярус кровати и тут же сел обратно.
– Кто здесь? – испуганно прокричал и, включив фонарь, осветил меня, – Ты? Но как? Я же убил тебя! Дробь тебя насквозь пробила, я сам видел! – впадая в истерику, прокричал он, но при этом запустил свою руку под подушку.
– Я же тебе, дураку, говорил, что меня не так-то просто убить! А ты не верил. – рассмеявшись, сказал я.
– Все умирают, и ты сдохнешь! – прокричал парень и, вскинув обрез, направил его на меня и нажал на спуск, но, увы, вышла осечка, – Что? Я же перезарядил! – возмутился парень.
– Эх ты, тютя, за оружием следить нужно! – рыкнул я и, встав с кровати, выбил ногой обрез из его рук и, схватив его за шиворот, одним движением выкинул из помещения.
– Стой, стой! Прости! Виноват! Это мне от жадности так башню снесло! Впервые в жизни мне так подфартило, вот и понесло
– Хрен с тобой, живи пока! – сказал я, подняв парня и поставив на землю, но стоило мне повернуться к нему спиной, как тот выхватил из ножен небольшой нож и попытался вонзить мне его в спину.
Рефлексы мои работали на все сто, и я, резко развернувшись, перехватил руку, выбил из нее нож и заломал ее до хруста.
– Ааай, сука! Больно! – опять заверещал парень, вставая от моего давления сверху на колени.
– Ты меня совсем не слушаешь! – прорычал я и, отпустив его руку, открытой ладонью вмазал ему по лицу.
От звонкой пощечины парня откинуло в сторону, и он продолжал визжать теперь уже словно поросенок.
– Макс, Макс! Постой, прости меня, пожалуйста, матерью клянусь, я так больше не буду! – закричал он, вытягивая руки перед собой.
– Вот опять ты за свое! Ты сирота! Сам же мне говорил!
– Ладно, ладно, тогда я расскажу тебе, где есть клад с золотом, я сам лично его припрятал, у меня и карта имеется!
– С золотом? Опять врешь? – заинтересованным голосом сказал я.
– Нет, на черный день оставлял, все тебе отдам, до последней монетки! – закивал он головой, словно болванчик.
– А на кой хрен оно мне сдалось? – рассмеявшись спросил я у него.
– Как это на кой хрен? Это же золото! Деньги! – возмутился парень.
– Да у меня этого золота, как у дурака махорки, тонны две, не меньше. – решил я сыграть в его же игру.
– Да ладно тебе заливать, откуда же? – заинтересовался Бегунок, жажда наживы переборола страх.
– Да так, в свое время один караван богатый с парнями взяли, тридцать повозок шло, а там золото, камешки и много всего было, ну мы это добро разбили на четыре части и очень хорошо припрятали, а выжил-то я только один, вот и лежит оно, дожидается своего часа.
– Так может его уже кто нашел? – усомнился парень.
– Может и нашел, а может и нет, вот только вероятность этого очень маленькая, больно хорошо мы его припрятали тогда, а главное, глубоко.
– И что ты с этими богатствами делать-то будешь?
– Ну сначала хотел с тобой поделиться, но ты шибко паскудным оказался, три раза меня убить хотел. – возмутившись сказал я.
– Макс, братан, ну прости меня, бес попутал, слово даю, больше так делать не буду.
– Ну, черт с тобой, но еще один косой взгляд, и я тебя точно прибью!
– Все понял, я тише воды и ниже травы. – согласился паренек.
Весь день Бегунок бегал вокруг меня на цыпочках, я шутки ради нашел одну карту и поставил на ней четыре метки с ориентирами, мол, тут-то золотишко припрятано, но ему показал лишь краешек и держал карту при себе. Жажда наживы и желание обмануть меня заставляли парня плясать под мою дудку, а я тем временем начал готовиться к зимнему маршу по Сибири. Договор у меня с парнем был простой, мы выходим наружу, и он отводит меня до деревни, после этого я забываю про это место, да и я как будто бы и сам не знаю, где мы находимся. Все, что тут остается, будет принадлежать ему, а также я покажу ему, где находится часть клада.
Конец ознакомительного фрагмента.