Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой

Скарамар

— Спасибо, сэр, — Гарри не сказал, за что поблагодарил, но его плечи расслабились.

Ровно в десять Снейп поднял голову и сказал Гарри, что тот может заканчивать.

— На сегодня с тебя хватит, можешь вернуться в лазарет.

— Да, сэр, — бесстрастно ответил Гарри.

«Это, пожалуй, самое худшее наказание в моей жизни. Действительно, мерзавец».

— Я также хотел бы отметить, что твои две недели домашнего ареста закончились.

Это заставило Гарри почувствовать себя немного лучше.

«По крайней мере,

я смогу выйти на улицу».

— И я должен тебя предостеречь. Ты свободен от ареста, но будешь избегать Маркуса Флинта как чумы. Он больше не капитан и находится на испытательном сроке. Но он всё ещё здесь, и ты к нему не приближаешься, понял?

«Перестань ты меня контролировать!»

— Я понимаю, что вы ничего не можете с ним поделать, сэр, — с горечью сказал Гарри. — Я вас предупреждал.

— Официально — нет, не могу, — Снейп сжал челюсти, сдерживая гневный ответ.

«И это очень плохо для Флинта».

Гарри смутился.

— Официально, сэр?

— Неважно, — Северус мрачно улыбнулся. — Ты к нему не приближаешься, ясно?

— Ясно, сэр, — Гарри стиснул зубы.

«В конце концов, понимание — это не то же самое, что согласие…»

— Хорошо. Ты свободен.

***

На следующий день Гарри пропустил завтрак, воспользовавшись новообретённой свободой, чтобы сбегать перед уроками в совятню. Он провёл больше часа, просто наслаждаясь одиночеством и успокаивающим присутствием Хедвиг, прежде чем отправил её и двух других сов с различными поручениями.

«Калли любит носить красивые вещи, а я не могу просто дать ей одежду… Надеюсь, это ей понравится».

Это было всё, о чём Гарри мог думать — как убедить Калли простить его. Он перебрал в уме, что купил, надеясь, что ничего не забыл.

«Может быть, это всё исправит».

Блейз по-прежнему был немного холоден с ним, и у Гарри возникло ощущение, что сегодня вечерняя отработка со Снейпом будет такой же неприятной, как и предыдущая. И он ничего не мог с этим поделать. Мадам Помфри не сразу, но простила его, однако это было не столь важно. Если бы только Гарри мог получить прощения Калли, жизнь вернулась бы в нормальное русло. К наказаниям Гарри привык, но его грызло чувство вины, связанное с причинением вреда существу — другу! — которое ростом не доходило ему и до пояса.

Однако на самом деле Гарри понимал, что вряд ли когда-нибудь всё вернётся в «нормальное русло». В «нормальном» Снейп был злобным сальным мерзавцем, который ненавидел мальчика и тратил кучу времени, изобретая способы сделать жизнь Гарри невыносимой. А сейчас всё выглядит так, словно «нормальное» никогда не существовало.

«Ну, по крайней мере, сальноволосый мерзавец так держится… Чёрт, я ненавижу думать».

В конце концов Гарри отправился в класс, а затем — в Большой зал на обед, где его с энтузиазмом встретили друзья. Рон и Гермиона подошли к столу, чтобы немного поговорить с ним, как и Фред с Джорджем. Они вели себя странно: Гарри был не единственным человеком,

с которым они разговаривали за слизеринским столом, и все, к кому они подходили, бросали на Гарри странные взгляды. Когда близнецы вернулись к гриффиндорскому столу, картина повторилась.

«Что происходит?»

Гарри случайно взглянул на Маркуса Флинта: тот сделал глоток из своего кубка, и на затылке и под мантией у него тут же выросла колючая изумрудно-зелёная грива. Все начали хихикать, но, очевидно, шоу ещё не закончилось, потому что вслед за гривой у Маркуса появились огромные пушистые зелёные ослиные уши. Весь зал взорвался оглушительным хохотом, а Флинт, вскочив, с отчаянно пронзительным воплем кинулся в лазарет.

***

Северус Снейп дождался окончания своего урока у третьекурсников Гриффиндора и Слизерина и спросил самым угрожающим тоном:

— У кого из вас хватило наглости подмешать что-то Флинту в напиток сегодня утром? Мне нужны имена!

Фред и Джордж Уизли переглянулись, пожали плечами и подняли руки.

— Это были мы, сэр!

Даже гриффиндорцы повернули головы в ответ на их восторженное признание. Неужели близнецы Уизли окончательно сошли с ума?

— И что вы использовали? — Тон Снейпа не изменился.

— Ослиную эссенцию для ушей, гривы и голоса, изумрудную драконью шкуру — для цвета, и яйца докси, чтобы закрепить эффект, сэр.

— Дорогие ингредиенты, — заметил Снейп. — Их трудно достать даже состоятельным волшебникам. Могу я поинтересоваться, где вы их взяли?

— Из ваших запасов, сэр, — гордо ответил Джордж. — Я умею вскрывать замки.

— Интересно, — протянул Северус, бросив на Джорджа нечитаемый взгляд. Ученики с обоих факультетов затаили дыхание, уверенные, что близнецы вот-вот встретят свою смерть. Северус угрожающе перегнулся через стол и заглянул в котёл Фреда.

— Как вы назовёте этот цвет, мистер Уизли? — с холодной яростью спросил он.

Но на близнецов это не произвело впечатления.

— Хм… Наверное, светло-зеленовато-синий. Или, может быть, аквамариновый. Как ты думаешь, Джордж?

— Определённо аквамариновый.

— Вы не умеете читать, джентльмены? — Северус повысил голос. — Разве на этой стадии зелье не должно быть светло-жёлтым?

— Так и есть. Но вот этот цвет красивее, сэр.

— Это худшая порция зелья, которую я когда-либо видел, — Северус говорил чётко, стараясь, чтобы его слышали все в классе, хотя обращался он только к Фреду. — Вы полный кретин, и ваше зелье абсолютно никчёмно. — Затем он свирепо оглядел класс, а убедившись, что все ученики внимательно слушают, продолжил: — Однако я совершенно согласен — цвет прекрасный. Пятнадцать баллов Гриффиндору.

У всех в шоке отвисли челюсти, затем в глазах более сообразительных учеников начало загораться понимание, и рты закрылись.

— Есть вопросы? — Северус обвёл взглядом класс.

Некоторые ученики, особенно слизеринцы, усмехнулись — к тому времени уже было хорошо известно, что случилось с Гарри, и многие в Слизерине и Гриффиндоре хотели бы знать, кто это сделал.

— Я думаю, идею мы уловили, — громко сказала одна слизеринка. — Вы хотите, чтобы мы поделились ею с остальными, сэр?