Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой
Шрифт:
— Правду.
— Она рассердится.
— Это мои проблемы.
— Нет, наши! — Блейз сердито посмотрел на него. — Твои проблемы — это мои проблемы, мои проблемы — твои, вот что такое дружба.
— В таком случае принести тебе бальзам от синяков — моя проблема.
— Отлично. И я не позволю тебе снова получить травму, — он произнёс это с вызовом, свирепо глядя на Гарри.
«Даже не смей больше поднимать эту тему».
Гарри встретил пристальный взгляд Блейза таким же непреклонным взглядом, потом, сжав губы, повернулся и вышел из спальни,
«Мне просто изменить лицо и выйти — или остаться?»
Гарри не горел желанием попасть в неприятности или создать проблемы кому-то ещё, но ему хотелось убраться подальше от Блейза — пойти прогуляться или что-то в этом роде. Рон и Гермиона, очевидно, ушли, пока Гарри сидел с Забини в спальне, но Тео всё ещё был в гостиной, и Гарри обнаружил, что и с ним тоже не хочет разговаривать.
«Я просто хочу, чтобы меня не поймали, — подумал он и зло усмехнулся. — Или просто не попасться никому на глаза в облике того, кого хочу уберечь от неприятностей».
Именно поэтому, выходя из портретного проёма, он усиленно думал о голосе и внешности Драко Малфоя.
Куда теперь? Гарри задумался, и ему тут же пришла в голову идея.
«Я уже нарушил правила, могу и дальше плевать на них».
Гарри вытащил из рюкзака карту и направился к коридору третьего этажа.
***
«Самая… мучительная… смерть. Да! Было бы именно так, — думал Гарри, прислонившись к двери, через которую только что выбежал, и тяжело дыша. — Цербер. У них есть проклятый цербер. В школе. Почему они держат чёртова цербера в школе? Церберы — сторожевые псы. Что, во имя Мерлина, он охраняет?»
Гарри смутно припомнил, как Хагрид говорил ему, что Гринготтс — самое надёжное хранилище в мире, за исключением, может быть, Хогвартса. Это… имело смысл. Что касается того, что охраняла собака — Хагрид странно вёл себя, стараясь скрыть какой-то пакет, который они забрали из банка. Видимо, что бы это ни было, оно настолько ценное, что даже Гринготтс оказался недостаточно безопасным для этого местом: в конце концов, разве его не взламывали в начале семестра? Интересно.
Когда Гарри вернулся в общежитие, Блейз и Тео уже были в постели. Гарри надеялся, что они просто спят, а не игнорируют его, но он не мог сказать наверняка.
***
На следующий день, в пятницу, с утра у Гарри были зелья. Он чувствовал себя раздражённым и встревоженным так же, как после разговора с Блейзом о том, что Снейп якобы «заботится» о нём, и поэтому старался никуда не совать нос и не привлекать внимания. Он сосредоточился на незаметном наблюдении за Снейпом и как можно более внимательном следовании его указаниям, хотя и обнаружил, что отвлёкся.
«Блейз сказал, что Снейпу не всё равно, а теперь тот сам заявил, что ему нравится, когда я рядом… и он не собирается — не может! — действительно ударить меня».
Между тем издёвки над Флинтом не прекращались — несчастный пятикурсник не мог пройти по коридору без того, чтобы его не заколдовали сзади или не подставили подножку,
«Почему Флинт ещё здесь? Снейп взбесился из-за того, что он избил меня, и натравил на него весь Хогвартс, а он не уходит. Странно».
Это полностью противоречило предыдущему опыту Гарри — взрослый, который не бил его и безжалостно расправлялся с тем, кто это сделал.
«Вот откуда ты знаешь, что он говорит неправду?»
Часть его — та же самая глупая часть, которая интересовалась родителями, — хотела поверить Снейпу, но его уже обманывали раньше.
«Единожды солгав, кто тебе поверит», — подумал Гарри, наблюдая за Снейпом.
Несмотря ни на что, он чувствовал себя в Хогвартсе в большей безопасности, чем где-либо, но это не значило, что он мог просто проигнорировать всё, чему научила его жизнь. Власть Снейпа над ним ограничивалась до тех пор, пока Гарри ненавидел его: всё, что профессор мог сделать, — это ударить. Если бы Гарри не ненавидел его…
«Дурак. Снейп может заявить, что ты ему дорог. Но ты ему не нужен. Ты никому не нужен. Да ты и сам этого не хочешь. Забей».
Но всё равно в нём зародилась надежда, и ни одна его мантра, казалось, не сработала против неё. Эта надежда пугала его, потому что он знал — позже будет только больнее.
«У тебя есть друзья. Этого достаточно. Забей на всё остальное. Надежда ведёт к боли, тупица. Тебе ли не знать».
Он перестал разглядывать Снейпа и сосредоточился на своём зелье. К его огромному удовлетворению, всё получилось идеально, и он показал приготовленное Снейпу для оценки, ни о чём не беспокоясь. Профессор мельком взглянул на мальчика, что-то записал в блокнот и снова посмотрел на Гарри.
— Молодец, Гарри. Пять баллов Слизерину.
Гарри совершил ошибку, посмотрев на Снейпа, и быстро отвёл взгляд, поскольку одобрение в глазах профессора соответствовало его тону. На мгновение Гарри так захотелось этого одобрения, что он взволнованно вздрогнул. Ложь. Это всё ложь. Он вышел из класса в ещё более ужасном настроении, чем пришёл.
***
После зельеварения у Гарри были астрономия и трансфигурация. Он пререкался с Синистрой до тех пор, пока эта мегера не сняла баллы, что только ухудшило его настроение. А потом он так нагрубил Макгонагалл, что она оставила его после урока.