Жизнь, продиктованная Говорящей Шляпой
Шрифт:
«Дерьмо, дерьмо, дерьмо, сотню раз ДЕРЬМО».
На этот раз Северус заколебался, прежде чем ответить, и огонёк в глазах директора исчез, когда он задал ещё один вопрос, от которого Северуса пробрала дрожь.
— Или тебе просто всё равно, как у него дела? В конце концов, он всего лишь одиннадцатилетний мальчик, один из сорока. Так почему ты должен проявлять особый интерес к его благополучию?
Невысказанным остался тот факт, что директор попросил Северуса сделать именно это.
Северус продолжал молчать, и в голосе Альбуса, до этого мягком, появилась некоторая резкость, а его речь
— Итак, кроме унижения в классе, ты с мальчиком не общался?
Северус подумал, что в этот момент предпочёл бы оказаться где угодно, только не под пристальным взглядом директора.
«Как он узнал об произошедшем на уроке?»
Внезапная перемена в тоне директора заставила Мастера зелий вздрогнуть. При желании Альбус умел очень хорошо устраивать кому-то выволочку, которая, тем не менее, никогда таковой не выглядела. Но тот факт, что Дамблдор решился на подобную прямолинейность, означал, что директор действительно зол, и эго Северуса вот-вот получит серьёзный удар. Может быть, удастся предотвратить это?
— Я не хотел… — начал Северус, но его снова прервали.
— Северус, не имеет значения, чего ты хотел. Я попросил, и ты согласился.
Северус не знал, что на это ответить.
— Вы не можете ожидать… — решил он попытаться, но только для того, чтобы его опять оборвали.
— Полагаю, Лили также просила тебя позаботиться о мальчике. Или я ошибаюсь?
— Я… нет, но…
— Помолчи, Северус. И я, и Лили просили тебя. Если ты был против, то должен был сразу отказаться, а не соглашаться и затем игнорировать свою ответственность или злоупотреблять своими полномочиями.
— Я бы не стал… — возмутился Северус.
«Чёрт побери, Альбус, я бы никогда не стал издеваться над ребёнком, и ты прекрасно это знаешь».
— Возможно, и нет. Но ты проигнорировал свои обязательства. Я не ожидал, что из всех людей именно ты не обратишь внимания на что-то настолько важное. Кажется, ты говорил, что «сделаешь всё, что в твоих силах»?
Северус с трудом сглотнул и наклонил голову, чтобы Дамблдор не заметил, как больно ранят его слова — прошло много времени с тех пор, как Альбус говорил с ним так резко. Он снова попытался смягчить гнев директора.
— Альбус, я ведь пытался отказаться, но вы…
Однако это возымело эффект, обратный предполагаемому, поскольку в голосе директора зазвучали стальные нотки.
— …выразил своё неудовольствие? А почему бы и нет? Ты обещал Лили, что будешь заботиться о её сыне. Она умоляла тебя, и ты согласился. Лили мертва, Северус. Сейчас уже поздно отказываться. Я не думаю, что ты — трус, который обещает что-то кому-то и ждёт его смерти, чтобы не выполнять обещанное.
Северус не мог поднять глаза на директора. В голосе Альбуса сквозило глубокое разочарование, и Северус ёжился от его резких слов, морщась каждый раз, когда старик упоминал Лили. А когда Альбус назвал его трусом… Это ударило больнее всего. Альбус никогда не говорил с Северусом так жёстко, и Мастер зелий почувствовал, что его затрясло сильнее. Только Альбус мог заставить Северуса чувствовать себя таким идиотом; только Альбус мог заставить Северуса плакать теперь, когда Лили ушла. Он знал слишком много, и Северус понимал, что это ещё не всё.
— Альбус, пожалуйста, — взмолился
Директор снова перебил его, на этот раз уже мягче:
— Высокомерный и дерзкий, не уважающий авторитет. Так ты сказал? Тебе придётся с этим смириться, Северус. Посмотри на меня.
Северус снова поморщился от приказа, прозвучавшего в тоне директора, и нерешительно поднял глаза. Дамблдор, поймав и удержав его взгляд, спокойно отчеканил:
— Ты. Хочешь. Отказаться?
— Нет, сэр, — помедлив, хриплым шёпотом ответил Северус.
Но директор ещё не закончил.
— Хорошо. На этот раз ты действительно выполнишь это вместо того, чтобы просто сказать, что сделаешь?
Северус снова отвернулся, уязвлённый унизительным вопросом.
«Я ведь обещал, не так ли?»
Но тут совесть шепнула ему:
«В прошлый раз ты тоже обещал. Ты заслужил этот вопрос».
— Да, сэр, — снова сказал Северус. Слово «трус» жгло его разум.
— Хорошо, я жду отчёта через два дня. К тому времени ты уже встретишься с мальчиком или придумаешь чертовски хорошее оправдание, почему нет. Ты будешь следить за оценками и поведением Гарри, а также за его общим самочувствием. Ты узнаешь, кто его друзья, чем он занимается в свободное время, какие у него любимые занятия, как он спит. Короче говоря, ты станешь присматривать за ним, как родитель или заботливый наставник. Ты понял?
Северус снова поморщился, пока директор излагал, чего именно от него ждёт, как будто Северус мог уклониться от любой обязанности, оставшейся без озвучивания.
«Да, я всё понял, чёрт бы тебя побрал».
— Да, сэр, — в голосе Северуса прозвучала едва заметная нотка раздражения.
— Прекрасно, можешь идти, — прежним резким тоном сказал директор.
Северус встал, готовый сбежать, и замер.
«Я не могу оставить всё как есть. Он всё ещё сердится на меня».
У Северуса земля ушла из-под ног…
«Я ненавижу извинения».
…когда он неуверенно повернулся к Альбусу.
— Сэр?
— Да, Северус? — Голос Альбуса слегка потеплел, побуждая Северуса продолжать:
— Я… я прошу прощения, сэр. Я… мне очень жаль.
Наконец директор улыбнулся, и его глаза замерцали внезапно-не-столь-раздражающе.
— Ты прощён.
И, наконец, Северус смог сбежать, испытывая глубокое облегчение, но опасаясь предстоящей конфронтации, ибо — Северус был уверен — именно в это превратится разговор с Поттером.
«Гарри. Уверен, Альбус хочет, чтобы я называл его Гарри. Но разве это имеет значение? Я уже более чем оттолкнул ребёнка».
____________
*Мне показалось это наиболее подходящим эквивалентом английской загадки "If a tree falls in a forest and no one is around to hear it, does it make a sound?" - "Слышен ли звук падающего дерева в лесу, где никого нет?" (прим. пер.)
*Политиканство — одна из разновидностей имитационно-провокационной деятельности, всегда сопровождается нарушением норм человеческой этики и плодит в обществе множество обиженных, а обида — плохая эмоциональная основа для понимания происходящего и личностного развития. Здесь намёк на льстивое поведение и заискивание Перси перед более высокопоставленными людьми (прим. пер.)