Жизнь-река
Шрифт:
Задумайтесь над этим, садясь за руль своего красавца. Задумайтесь, прежде чем замахнуться палкой на змею, виноватую лишь в том, что природа наделила её ядовитыми зубами для умерщвления мышей и лягушек.
Подумать только! Двадцать первый век грянул! Компьютеры, лазеры, сотовые телефоны, цифровые фотоаппараты и видеокамеры, карманные телевизоры и микрокалькуляторы, космические корабли, атомные подводные лодки и ледоколы, говорящие роботы: всего не перечислить, что напридумывал человек. Самые смелые фантастические проекты давно воплощены в жизнь, стали реальностью сегодняшнего бытия, обычным явлением. А человечество, в основной своей массе,
Задумайтесь над этим, прежде чем поймать бабочку, прихлопнуть кузнечика, вымыть в ручье машину, развести огонь в лесу, нарвать букет полевых цветов, вырвать гриб, разворошить муравейник, разорить гнездо.
Задумайтесь, прежде чем драть икру из лосося, осетра, прежде чем нажать на спуск ружья, поставить капкан или сеть, слить в реку мазут, вывалить мусор на лужайку, срубить дерево.
Задумайтесь…
Чудесное спасение.
Путешествие моё продолжается.
Вчера, располагаясь в палатке ко сну, включил радио. Канал «Радио России» порадовал хорошей душевной песней о любви и семейных отношениях.
Запомнилась фраза: «Жизнь — река».
Услышанные слова из песни обрадовали и разочаровали. Приятно, что сравнение жизни с рекой, пришедшее мне в голову ещё в начале плавания, оказалось верным. Досадно, что не одного меня посетила эта мысль. Какой–то поэт в своих стихах давно сделал вывод, что жизнь — река, готовая перевернуть лодку на крутых волнах.
Река моя не всегда бурная, и плот, порой, еле движется вдоль затопленных наводнением тальников. Но образное сравнение жизни с рекой вполне подходит к моему одиночному плаванию в далёкую неизвестность.
Не представляю, как неслись бы мои спаренные лодки по бурной реке, но сегодня по утру каким–то чудом не влетел под стоящую на якорях старую, ободранную, рыжую от ржавчины баржу. Её широченный нос полого, как лыжа, задранный кверху, угрожающе висел передо мной. Я не видел в барже никакой опасности, равнодушно приближался. Стоит без речного толкача и пусть себе стоит. Подплыву, оттолкнусь багорчиком и пройду мимо этой горы металлолома. Так думал я, беззаботно развалясь на сиденье. Какая–нибудь сотня метров отделяла меня от возможной гибели. В последнюю минуту я увидел, что течение перед баржей бурлит, ходит кругами. Плот закачался, устремился к барже, убыстряя ход. Я почуял неладное, схватился за вёсла, но об этом надо было раньше побеспокоиться, заблаговременно отгрести от баржи. Плывущее впереди меня бревно нырнуло под баржу, исчезло под ней. Видимо, то же самое случилось бы и с плотом–катамараном и его незадачливым капитаном. Меня несло в широко раскрытую пасть, образованную пространством между водой и днищем. Она поглотила бы меня, как некогда кит Иону. Не сдобровать бы мне. Это так же верно, как то, что после ночи наступает день.
Нарастающий шум моторки, на который я поначалу не обратил внимание, раздался совсем рядом.
— Держи! — крикнул парень с лодки, бросая мне капроновый конец. Я ухватился за него, и моторка, круто влево потащила меня,
— Ну, мужик, ты даёшь! — сбавляя обороты и подруливая ко мне, не слишком почтительно крикнул парень. — На прошлой неделе под эту баржу засосало «казанку» с семьёй. Мотор заглох у них. Пока чухались с ним, завести пытались, лодку затянуло течением под баржу, протащило под ней и выкинуло вон там. Баба жива осталась, а мужик и двое пацанов утонули. Недавно хоронили их…
— Спасибо, друг, — совершенно подавленный и ошеломлённый случившимся — сконфуженно сказал я. Лишь благодаря расторопности случайного рыбака меня не постигла печальная участь недавно погибших здесь людей. Я засуетился, доставая флягу с вишнёвым ликёром, намереваясь отблагодарить спасителя.
— Да, ладно, — отмахнулся парень, — оставь себе. — Нагнулся к ящику, вынул две крупных стерлядки и бросил мне. — Возьми на уху. Будь в другой раз осторожен, близко к барже не подходи, — добродушно предупредил он. Мотор взревел, и скоро неизвестный мой избавитель от неминуемого кораблекрушения скрылся за тальниковым мысом.
Неожиданная критическая ситуация так потрясла меня, что я ещё долго приходил в себя. Как быстро на реке безмятежное плавание меняется на экстрим и наоборот! Признаюсь, в какой–то миг, увлекаемый течением под нос баржи, успел подумать: «Боже! Спаси меня!».
И вот я снова спокойно и медленно плыву, словно и не со мной всё случилось. «Я взыскал Господа, и Он услышал меня и от всех опасностей моих избавил меня». Библия. Псалом Давида, 33 (5).
И думаю я: не Ангел ли хранитель явился мне в образе рыбака и в который раз уберёг меня от беды? Как знать?
Погода на реке схожа с капризной женщиной. То ласкает нежными тёплыми лучами, то обдаёт горячим, жарким дыханием знойного дня. А то вдруг вскинется набежавшим ветерком, разгуляется из ничего в бурю. Обдаст холодом, приведёт в отчаяние мрачными тучами. И неожиданно подобреет, утихнет, приласкается шаловливым тёплым ветерком, освежит вечерней прохладой. Как нельзя распознать характер женщины, так и к погоде на большой реке не приноровиться. И если утром на ясном голубом небе ни облачка, то это вовсе не значит, что в полдень не поднимутся волны, и горизонт впереди не встанет свинцово–серой стеной дождя.
Я это к тому, что после недавно пережитого потрясения моё подавленное настроение ещё более ухудшилось плохой погодой. Небо закрыли облака. Посвежело. Быстро надвигались фиолетово–чёрные тучи. Отблески молний высвечивали южную часть неба. Я ещё раз осмотрел плот и снаряжение, подтянул верёвки на целлофановом тенте, под которым упакованы вещи. Приготовил прорезиненный плащ и болотные сапоги. Всё. Готов встретить грозу и ливень на плаву.
18.30. Небо на западе прояснилось. Готовлю ужин на газовой плитке. Вверх по реке идёт «РТ-665». В 19.20 за кормой «Дика» осталась отметка «1105».
Скоро Молчаново.
В 19.30 вверх по реке движется мимо меня «РТ-615».
— Привет рыцарям ветра и паруса! — донеслось из судового динамика. В ответ на приветствие встаю во весь рост и машу кепкой обским речникам — мужественным, отважным людям. Каждый день, наблюдая, с какими неимоверными трудностями проводят они тяжёлые баржи, скажу без рисовки:
— Вот настоящие рыцари крутой волны и шторма! Без страха и упрёка! Искусные мастера судовождения.
Однако, на фарватере этим мастерам моему «Дику» лучше не попадаться. Раскатают и не почувствуют.