Жизнь римских императриц. Картины из жизни римского общества

Пио Оскар

— Злодей Каска, что ты делаешь? — вскричал он.

Но тут заговорщики окружили Юлия Цезаря и стали наносить ему со всех сторон удары. Кассий его ранил в лицо, Деций Брут в голову. Несмотря на то что безоружный Юлий Цезарь был окружен со всех сторон, он защищался чрезвычайно храбро, но вдруг среди убийц он увидел Марка Брута.

— Как! и ты, Брут, сын мой, против меня! — проговорил он, опустив руки и закрывая тогой лицо. Убийцы, конечно, его докончили. Некоторые историки говорят, что Юлий Цезарь упал к статуе Помпея, но это не совсем точно: диктатор упал близ статуи того, кто так горячо добивался быть владыкою мира. Кальпурния между тем была в страшном беспокойстве. Вскоре после того, как ее муж ушел из дому, прибежал раб и умолял ее послать воротить диктатора, так как ему грозит большая опасность. Это сообщение раба еще более усилило тревогу Кальпурнии, хотя она тотчас же послала воротить мужа, но было уже поздно, — вскоре принесли окровавленный труп Юлия Цезаря. Несчастная Кальпурния с рыданием бросилась к убитому мужу, громко обвиняя себя в том, что не сумела оставить его дома. Отец Кальпурнии, Пизоний приказал перенести тело Юлия

Цезаря на форум, чтобы там его мог видеть весь римский народ. Вскоре явился сенат, магистрат, войско и толпа граждан. Смерть Юлия Цезаря глубоко поразила Кальпурнию. После рокового дня она уже не искала никаких развлечений и удовольствий и скромно провела остаток своих дней в доме Марка Антония, лучшего друга ее покойного мужа; Марку Антонию вдова отдала все свои богатства для того, чтобы они послужили средством к отмщению убитого диктатора. Таким образом серия римских императриц, между которыми мы найдем много порочных и преступных, открывается женщиной вполне добродетельной.

II. Ливия, жена Августа

Кальпурния прежде всего была прекрасная жена, а потом уже императрица. Ей воздавали почести, как супруге знаменитого императора, Юлия Цезаря. Совершенною противоположностью Кальпурнии была жена Августа, Ливия Друзильда; эта особа занимает далеко не лестную страницу в истории: она отличалась гордостью и, происходя из семейства Клавдиев, горячо поддерживала славу своего древнейшего рода, постоянно борясь с народными правами. Ливия наследовала все недостатки Клавдиев и была верна традициям своего дома. Обладая величественной красотой, живым, бойким умом, хорошо образованная, знакомая с греческою и латинскою литературой, она занимала видное место в политическом мире; главною преобладающею чертой Ливии была скрытность; современники ее звали Ulisse in gonella.

Судьба ее была самая странная. Первый ее муж был также из семейства Клавдиев, Тиверий Клавдий Нерон, большой знаток военного искусства, командовавший морскими силами при Юлии Цезаре во время его войны с Египтом. От этого брака Ливия имела сына, названного так же, как и его отец — Тиверием Клавдием Нероном. За 41 г. до Р.Х. в Италии разразилась гражданская война, и муж Ливии принужден был бежать с женой и сыном. Впоследствии Октавий женился на Ливии и возвел ее на трон императрицы. Здесь, для полноты рассказа, следует сказать несколько слов о событиях, последовавших за смертью Цезаря. Убийцы диктатора сначала думали, что народ будет на их стороне, но когда увидели, что римляне с негодованием отнеслись к убийству народного героя, они принуждены были бежать из города, а затем и из Италии. Марк Антоний, более всех осуждавший убийство Юлия Цезаря, вскоре сумел расположить к себе римских граждан, так что он и жена его Фульвия сделались полными руководителями действий народа. Фульвия не отличалась добродетелями; она была злая, бездушная интриганка, постоянно подстрекавшая мужа к власти путем захвата. Марк Антоний следовал советам своей жены и, пользуясь обстоятельствами, добивался абсолютной власти, но прежде чем он достиг ее вполне, явился претендент, которого он менее всего ожидал. Этот неожиданный соперник был юноша Октавий, названный впоследствии Августом, племянник убитого Юлия Цезаря. Потеряв отца в детстве, Октавий был усыновлен покойным диктатором, позаботившимся о воспитании ребенка, и, усыновивши его, как было сказано выше, он объявил его своим наследником.

Когда убили Юлия Цезаря, Октавий, которому едва минуло 18 лет, учился в Аполлонии, греческом городе. Несмотря на юный возраст Октавия, друзья советовали ему стать во главе легионов, расположенных в Македонии, идти в Рим и отмстить за смерть своего дяди, Юлия Цезаря. Но мать Октавия была против этого: она писала сыну из Рима, чтобы он не рисковал на такой шаг и чтобы отнюдь не приезжал из Греции в Италию, где жизнь его может подвергнуться опасности. Однако, тщеславный Октавий не послушался материнского совета и отправился в Италию. Приехав в Люпиа, он услыхал, какой энтузиазм проявил народ на похоронах Юлия Цезаря и окончательно решился привести в исполнение свои планы. На основании духовного завещания убитого диктатора, Октавий присоединил к своему имени имя Юлия Цезаря и явился в Рим. Здесь мать снова начала умолять его не подвергать себя опасности и не мешать проискам Антония, но Октавий опять не послушал советов матери. Публично, перед претором, он объявил, что принимает наследие дяди и исполнит его волю, выраженную в духовном завещании, — раздать гражданам деньги. Затем публично стал упрекать Антония, что тот не отмстил за смерть диктатора и присвоил себе капиталы, оставленные покойным для раздачи народу, и что он, Октавий, племянник Юлия Цезаря, свято исполнит волю дяди. Антоний с презрением отвечал, что не желает отдавать отчета никому в своих действиях, а тем более ему, мальчишке Октавию, который должен бы был еще сидеть на школьной скамье, а не заниматься общественными делами. Но эти оскорбительные слова не остановили Октавия: он решил заручиться во что бы то ни стало симпатиями римских плебеев.

Продав все земли, унаследованные им от дяди, а также и свои собственные, он согласно завещанию Юлия Цезаря, роздал деньги народу. Затем, зная характер римских плебеев, Октавий устроил целый ряд блестящих празднеств в честь покойного Юлия Цезаря и тем окончательно заслужил симпатии всех римских граждан. Таким образом между Октавием и Антонием война сделалась неизбежною; вскоре она и разразилась в Цезальпинской Галлии близ Модена, что было в 43 году до Р.X. Октавий наголову разбил своего противника и соединился с своим приятелем Лепидом, занимавшим губернаторский пост; Антоний отступил к Провенце. Октавий и Лепид сделались полными хозяевами всей Галлии, (Gallia Transalpina), сформировали сильнейшее войско через посредство испанского губернатора Азинио Полионе и направили свой марш к Риму. Между тем Марк

Антоний, разбитый своим неприятелем и едва спасшийся бегством, снова возвратился и стал во главе 23 легионов и 10 тысяч кавалерии, Октавий и Лепид узнали об этом и, не будучи уверены в новой победе, предложили Антонию соединиться с ними, чтобы, пользуясь обстоятельствами, полюбовно разделить власть между собою. Близ Болоньи состоялось свидание врагов и между ними был заключен союз на следующих условиях. Октавий, Антоний и Лепид забирали в свои руки всю власть республики, разделив ее таким образом: Октавий получал Африку, Сицилию и Сардинию, Лепид — Провенцу и Испанию, а Антоний — Галлию Цезальпинскую и Транзальпинскую; Италия также делилась на равные части, кроме восточных провинций, занятых Брутом и Кассием, против которых Антоний и Октавий решили действовать, а их союзник, Лепид, должен был занять Рим и его окрестности. После такого решения союзники отправили в Рим повеление — казнить смертью семнадцать самых важных граждан, и вслед за тем вошли в город, каждый с своим отрядом, — Рим пришел в ужас при виде такого громадного войска, наводнившего улицы. Пользуясь всеобщим страхом, союзники расклеили повсюду декрет с обозначением имен лиц, приговоренных к смертной казни.

Сначала таковых было обозначено 130 человек, потом еще 150 чел.; затем беспрестанно выставлялся список новых жертв, и в конце концов всех приговоренных к смертной казни было 300 сенаторов и 2000 кавалеров. Каждый из союзников представлял список своих врагов, и этот список одобрялся его товарищами. Едва были обнародован имена приговоренных к смертной казни, как тотчас же последовало распоряжение запереть городские ворота и отнюдь никого не пускать из Рима. Вслед за этим была дана свобода действий палачам, — произошли страшные злодейства, которые с содроганием описывает историк. Убийцы бросились разыскивать повсюду приговоренных к смерти — в погреба, клоаки, чердаки, сараи и т. д.

Кровь полилась обильным потоком по улицам Рима. Палачи убивали всех, кто попадался им под руку; рабы выдавали ненавистных им хозяев, дети — строгих отцов, жены — нелюбимых мужей и т. д. Но среди всех этих ужасов были и геройские поступки. Так, напр., некто юноша Оппий спас своего престарелого отца, унеся его на своих плечах; один гражданин не хотел пережить своего сына и заколол себя в его объятиях; старик Бальбо, услыхав о смерти своей дочери, вышел из места, где он был спрятан, и отдался убийцам; одна женщина тщетно стараясь спасти своего мужа, заколола себя кинжалом, другая, мать, потеряв своего сына, уморила себя голодом; несчастную палачи хотели заколоть тотчас же, но ее спасла сестра Луки Цезаря. Из всех злодеев и палачей, действовавших в это страшное время, более других отличились своей жестокостью Марк Антоний и его достойная супруга Фульвия. В доме этих злодеев царила кровавая оргия; убийства доставляли им высокое наслаждение. Фульвия больше всего добивалась, чтобы ей принесли труп знаменитого оратора Цицерона; когда ее желание было исполнено, и труп Цицерона был положен к ее ногам, Фульвия вынула из головы длинную шпильку, раскрыла рот убитого и с яростью кровожадного зверя вырвала язык, тот самый язык, который перед целым светом изобличал пороки ее и ее достойного супруга.

* * *

Октавий и Марк Антоний, оставив Лепида в Риме и став во главе легионов, расположенных в Македонии, Эпире, Иллирии и большей части Азии, пошли против Брута и Кассия. Под Филиппами, на восточной границе Македонии, произошла кровопролитнейшая битва, увенчавшаяся полной победой мстителей Юлия Цезаря. Разбитые наголову, Брут и Кассий с отчаяния лишили себя жизни. Октавий и Антоний на этот раз разделили вновь приобретенные территории только между собой, оставив третьего своего союзника, Лепида, в стороне. Но война еще не совсем окончилась. Сын главного противника покойного диктатора, Сесто Помпей, хозяин Сицилии, собирал около себя рассеянных солдат, на востоке господствовало сочувствие к побежденным под Филиппами и на море был значительный флот. В то время, когда Октавий двигался против Сеста Помпея, Антоний повернул на восток и триумфально прошел Грецию и Малую Азию. Зарекомендовав себя неустрашимым героем в битве, он выказал все недостатки порочного римлянина в мирное время, предаваясь всевозможным излишествам. Окруженный сотнями музыкантов, танцовщиц и шутов, и устраивал самые непозволительные оргии. Замаскировавшись Бахусом, с толпою девиц, изображавших вакханок, и юношей, наряженных сатирами, при звуках музыки, пения, восторженных криках, он торжественно вошел в Эфес. Среди постоянных празднеств и оргий, Антоний щедро награждал своих приближенных на счет граждан занимаемых им городов. Так, например, в Магнезии повару, приготовившему ему вкусный ужин, он подарил самый лучший дом в городе.

Разорив Малую Азию, Марк Антоний стал помышлять о сокровищах Египта. Но для этого необходимо было найти предлог к войне с этой страной. Предлог скоро нашелся. Королева египетская, Клеопатра, в последней войне, хотя и была на стороне Антония и Октавия, но один из ее генералов, по некоторым обстоятельствам, был вынужден оказать услугу противникам Антония и Октавия. На этом основании Антоний решил воевать с Египтом, пленить королеву Клеопатру и подвергнуть ее суровой каре по римским законам. Но решению грозного завоевателя не суждено было осуществиться: не Антоний пленил Клеопатру, а она его. Узнав о плане римского военачальника, Клеопатра отправилась к нему на встречу в Тарс, где и пленила его сердце. Пораженный необыкновенной красотой Клеопатры, Антоний сразу сделался ее рабом.

Красавица королева и с Антонием употребила те же средства, которые ей удались с покойным Юлием Цезарем. Прибыв в Тарс по реке Чидно на раззолоченном судне, Клеопатра, окруженная нимфами и купидонами, вышла на берег, на котором был устроен роскошный шатер для приема великого победителя и любезно приветствовала Антония. Суровый, но изнеженный и сладострастный римлянин быстро переменил решение: очарованный прелестями Клеопатры, он взошел на ее судно, а потом охотно поехал с нею в Александрию.