Жизнь щедра на сюрпризы
Шрифт:
Ещё в субботу 31 декабря Андрей, после обеда, обошёл все котельные и в который раз проинструктировал кочегаров о повышенной ответственности, чтобы не повторился случай в котельной под солдатской столовой. Первый день нового года никаких сюрпризов не принёс. Всё было нормально и в котельных, которые начальник теплохозяйства не преминул обойти ещё в первой половине дня. Он благодарил Господа за то, что этот Новый год не повторил предыдущий и пока что обошёлся без каких-либо происшествий. Но это было именно пока. Все праздники в году проходили для Андрея вполне нормально, но только не Новый год. С Новым годом Морозевичу почему-то не везло, несмотря на то, что для него с женой это был самый любимый праздник. Возможно, здесь в ГДР остальные праздники как бы сговорились, объединились
Только первый день нового календарного года принёс успокоение Андрею, как второй вновь принёс неожиданный сюрприз. В целом день начался нормально и продолжался так часов до трёх дня, когда Морозевича вызвали к Лукшину. В кабинете зам. начальника командира батальона по тылу кроме его хозяина находился ещё и угрюмый (что на него ранее не было похоже) начальник сантеххозяйства. Андрей поздоровался и поздравил присутствовавших с Новым годом. Лукшин отмахнулся от его поздравления и сказал:
— Спасибо, конечно. Но радости у нас всех мало. Вы мне скажите — что вчера не поделили ваши подопечные?
— Мои подопечные? — удивился Андрей. — Да вроде бы ничего — я лично вчера всё проверил, и всё шло нормально.
— Да я не о работе веду речь, слава Богу, что хоть там всё нормально. И не только о вашем кочегаре, но ещё и о слесаре Виктора Петровича. Вы слышали о вчерашнем инциденте в кафе?
— В кафе? Нет, ничего не слышал.
— Вот и Карамушко ничего не знал. Сейчас уже знает, оттого и хмурый такой сидит. Я, скажу вам честно, тоже до сегодняшнего обеда ничего не знал, но потом меня "обрадовали". Повторю эту новость и вам, Андрей Николаевич: вчера ваш кочегар Пивовар и слесарь Виктора Петровича Горбунов устроили вечером в кафе пьяную драку, перевернули столик, побили посуду. И всё это на глазах многочисленных посетителей кафе. Как это прикажете понимать?
— Пивовар? Странно. Да, он одессит с неординарным юмором, но никогда не лез в драку. Я не могу характеризовать Горбунова, мало его всё-таки знаю, но на него это более похоже — парень он задиристый.
— Это так, Виктор Петрович? — спросил Лукшин.
— Я ещё тоже недостаточно изучил каждого своего работника, но, похоже, Андрей Николаевич прав — этот парень с гонором.
— Да, дела, — протянул Лукшин. — А дела, товарищи, очень даже неважные. Если бы знал об этом инциденте только я, то, возможно, мы сами разобрались, наказали бы по-своему этих парней, но конфликт как-нибудь уладили бы. Возместили бы парни ущерб кафе, извинились, покаялись и тому подобное. Вашей вины в этом инциденте вообще нет. Но беда в том, что обо всём этом уже знает командир. Вчера свидетелей драки было много, и кто-то ему сегодня доложил. И докладывают не мне, чёрт подери, — разозлился майор, — а напрямую Андрееву. Час назад он вызвал меня, приказал разобраться и немедленно принять соответствующие меры. После проведения в средине ноября собраний по поводу аварии в котельной вы понимаете, о каких мерах идёт речь?
Тут уже откровенно загрустил и Морозевич. Пивовар был самым симпатичным Андрею кочегаром из былой троицы одесситов, симпатичным не внешностью, а своим характером. Да, он был большой выдумщик, шутник. Но, одновремённо с этим, он был просто хорошим, весёлым и добрым парнем. Он хорошо работал, не нарушал трудовую дисциплину и хотя, как и все, изредка выпивал, но никогда не был замечен в пьяном состоянии на работе и уж, тем более, не лез ни в какие драки. Он нравился Морозевичу своей открытостью и каким-то честным взглядом, хотя порой и не без хитринки в глазах. То, что спровоцировал драку Горбунов, Андрей ни на секунду не сомневался, но этого никому не докажешь. Жаль, если Пивовара последует участь Сушкова — не заслуживал Владислав этого. Но не захочет Андреев ни в чём разбираться. Он после аварии в котельной известил всех о том, что за любые проступки служащие будут отправляться в Союз и своего слова он нарушать не захочет и давать какие-то
— Неужели вот так без разбора обстоятельств обоих служащих отправят в Союз? — опечаленно спросил Андрей и повернулся к Карамушко. — Ты не обижайся Виктор Петрович! Но мне не жаль твоего Горбунова, я уверен, что это он зачинщик драки. А вот Пивовара мне жалко — он был, тьфу, я уже говорю о нём в прошедшем времени, он неплохой парень, хотя из компании одесситов. Неужели выгонят его?
— Да Андреев выгонит его без тени сомнения, как только узнает, что тот из пресловутой одесской троицы, — ответил Лукшин. — Он ведь тоже неплохо наслышан об их подвигах.
— Но Пивовар то как раз самый безобидный из этой троицы. Он шутник, он может дать кому-либо прозвище и довольно метко, но он дисциплинирован. Жалко его.
— Пойдите и расскажите это командиру. Так он вам и поверит. Подумает, что вы его просто выгораживаете. Вам и Сушкова было жалко.
— Было жалко. Но, честно говоря, Сушков это заслуживал — он был самым разухабистым и недисциплинированным. Но Владислав не такой. А может быть, мне, действительно, сходить к командиру?
— Ещё чего! — рассердился Лукшин. — Вы этим своему Пивовару не поможете, только разозлите Андреева и на себя самого гнев накличете. Зарубите себе на носу — если вас не вызывает к себе начальство, то не суньтесь туда. Я попробую сам всё объяснить Андрееву, но, честно говоря, сомневаюсь, что из этого получится что-нибудь хорошее. Андреев не из тех людей, которые пойдут на попятную. Он предупредил всех о дисциплине и теперь показательно накажет любого хотя бы потому, чтобы сдержать своё слово и чтобы не повадно было другим. — Он ненадолго замолчал, а затем добавил, — так, быстро в свои хозяйства и постарайтесь побольше разузнать об этой драке, свидетели должны быть. Только быстро, — Лукшин глянул на часы. — Через 45 минут опять быть у меня. А уж потом я иду к командиру.
Андрей и Виктор мигом выскочили из кабинета зам. командира батальона по тылу. В назначенное время они вновь были у Лукшина. Картина, с которой они оба соглашались, вкратце выглядела так: Пивовар, проходя в кафе мимо столика, за которым сидел Горбунов, посторонился, пропуская кого-то из встречных посетителей и случайно задел Горбунова. Тот как раз закусывал бутербродом со шпротами — промасленная рыбинка слетела и попала Горбунову на костюм. Тот вскочил и с кулаками набросился на Пивовара. Владислав оттолкнул его от себя, и Горбунов, видимо, уже не очень крепко стоящий на ногах, рухнул на столик, опрокинув его вместе с посудой. Далее собутыльники обеих сторон не дали продолжиться стычке, но самое худшее то уже свершилось. Андрей подумал о более чем годичной давности эпизоде стычки Александрова со старшим лейтенантом. Картина была очень похожа, только искрой тогда явилась обыкновенная слетевшая фуражка, не причинившая вообще никому вреда. До чего же выпившие люди теряют контроль над собой. Хорошо ещё, что Александров и старлей тогда додумались выяснять отношения не в кафе, а на улице.
— Дело труба, — угрюмо произнёс Лукшин после рассказа. — Они оба вылетят из гарнизона.
— Но почему? — это уже удивился и Карамушко.
— Горбунов как зачинщик драки, а вот Пивовар…
— А что Пивовар? — хмуро спросил Андрей. — Он ведь просто оборонялся.
— Кто кого толкнул? — не менее хмуро спросил Лукшин.
— Пивовар, — тихо ответил Морозевич.
— Столик опрокинулся?
— Да, — ещё тише произнёс собеседник Лукшина.
— Посуда была побита?
— Была, — уже еле выдавил из себя Андрей.
— Тогда что ещё не ясно?
— Товарищ майор, — робко заступился за чужого работника и Виктор. — Но Пивовар, действительно мало виноват. Он же это сделал без умысла. И свидетели это подтвердят. Может быть…
— Какие ещё свидетели!? — чуть ли не криком перебил его Лукшин. — вы оба порой мыслите как пара идиотов. Один собрался сам к командиру лезть, а второй — ещё собирается притянуть с собой ораву пьяных свидетелей. Не сегодня пьяных, но вчера в кафе вряд ли мог находиться хоть один трезвый. До вас это доходит?