Жизнь серой мышки
Шрифт:
Вот жаркие, словно огненные, руки Мигеля бережно гладят ее, каждым движением обжигая и прогоняя страх. Кажется, что они всюду. Ласковые, быстрые, нежные. Заставляющие сладко трепетать от смелых прикосновений…
Вот она сама, тая от удовольствия, провожу кончиками пальцев по обнаженным плечам Мигеля.
Вот где-то рядом раздаётся сладкий стон, потом ещё и ещё один. В смятении вдруг Филиппа узнает собственный
Мир сливался в огненный шар, в центре которого были их тела. Словно во сне сильные мужские руки гладили ее бедра. Твердые губы накрывали рот, не давая дышать. Боль, которая сменилась наслаждением, была настолько неожиданной, что Филиппе казалось, что она взлетела к небесам.
Наконец, это случилось.
Она стала женщиной с человеком, которого любила. От которого даже боль сладка. С ним она не боялась ничего. И бесстрашно ждала продолжения мучительных ласк. Но Мигель не торопился, бережно обнимая ее.
Боль уходила без следа.
Неужели всё это случилось с ней? Никогда она не думала, что желание может быть настолько ослепительным и ярким.
Улыбнувшись, Филиппа согласилась и попробовала незаметно выбраться из постели. Но Мигель очнулся, словно и не спал. Черные глаза сверкнули ласковыми солнышками. Сильные руки обняли за плечи и осторожно притянули к себе:
– Доброе утро, мышечка, - слова перетекли в поцелуй.
– Доброе утро, - каждый звук сладкий и тягучий, словно мед.
Филиппа осторожно высвободилась из его объятий, чтобы пойти и принять душ, набраться новых сил и показать, как она его хочет. Но Мигель понял это по –иному.
Она не желала быть с ним больше. Ей ничего не понравилось.
Мигель встал и приблизился к ней. Ее тело, прикрытое легкой простыней, блестело в солнечных лучах. Светло –каштановые волосы были запутаны, а губы опухли от его поцелуев.
Он взял ее за плечи и развернул к себе, столкнувшись с растерянным взглядом.
Девственница!
Он лишил свою работницу девственности!
Она была здесь, с ним, хотела его так же, как он. И все равно он чувствовал себя негодяем. Он знал, что она расстроена, что она плакала, что она уязвима.
Расстроена из –за него. Плакала из –за него. Уязвима из –за подозрений его брата. Алехандро, который приехал к нему в особняк, дабы не оставлять «воровку» одну, уверял его, что Филиппа действует за одно с Мари Симеон. Алехандро поклялся лично разобраться с Мари, а Филиппу поручил ему.
Но она не была виновата. Впервые Мигель это чувствовал всем своим нутром.
А насчет Мари он даже не волновался, ибо сам
Тем более Мари была ему совсем не чужой девушкой.
Мигель не решился даже раскрыть эту тайну Алехандро, хоть и доверял ему.
Мари Симеон…была его единоутробной сестрой. А ее пьяница –мать была и его мать тоже.
Мигель узнал об этом несколько лет назад. Его мать родила двоих детей от какого –то француза, вышла за него замуж, а потом также быстро развелась, потому что муж изменил ей.
Какой поворот судьбы! Как она поступила с его отцом, так и ее муж поступил с ней.
Но она оказалась совсем не крепким и стойким человеком. Его мать спилась, а Мари ухаживала и за братом, и за ней.
Когда Мигель принимал ее на работу, то уже все о ней знал. Сколько раз он предлагал ей отдельный дом, слуг и все удобства, но она упорно отказывалась.
Она не хотела быть ни от кого зависимой, а недавно рассказала ему о том, что собирается лететь в Италию, чтобы ее тень не пала на его репутацию.
Мигель тщательно берег свой авторитет и не позволял никому его портить. Но эта была его своенравная и гордая сестра, желавшая одного.
Независимость.
Наверное, эта единственная тайна, которую он не рассказал Филиппе.
Мигель снова перевел взгляд на удивленную девушку.
Не следовало ему пользоваться ситуацией. По крайней мере, в случае с Филиппой.
– Я не должен был этого делать.
Глава Седьмая.
Улыбка, появившаяся было на ее губах, исчезла, и он почувствовал себя еще большим негодяем.
Ее взгляд стал настороженным. Она резко дернулась, напомнив ему обо всех причинах, по которым им не следовало заниматься тем, чем они только что занимались.
Что он с ней сделал? С ними? И как ему удастся не разрушить добрых отношений, сложившихся у них с Филиппой за все годы?
Филиппа отстранилась и, сделав несколько шагов, рухнула на край постели, обхватив голову руками.
Все ее счастливое состояние улетучилось. Не такой разговор хочется вести женщине после первого опыта.
Она заставила себя улыбнуться, надеясь вновь обрести близость, которую чувствовала к нему всего несколько минут назад.
– Неужели все было так плохо, Мигель?
Сначала он нахмурился, обдумывая ее слова, а потом резко подался вперед и сел рядом с ней, соединив их руки.
– Хорошо. Безумно хорошо. Великолепно –перечислял он, целуя каждый ее пальчик и не стесняясь собственной наготы –Ни с одной женщиной мне не было так хорошо. Знаешь, почему?
Филиппа покачала головой: