Жизнь так коротка
Шрифт:
В это время на дороге, со стороны Рагби, показалась колонна гружёных повозок. Они везли соль, железо, уголь и стальные орудия труда. Повозки проехали мимо нас, и я, проводив взглядом удаляющуюся колонну, дал команду двигаться дальше.
Облака рассеялись, и яркое солнце радовало нас своим теплом до самого вечера. Мы остановились на ночлег у лесного родника, из которого вытекал маленький ручеёк. Лошадей напоили ключевой водой и дали им овса. Мужчины собрали хворост.
Один из них развязал кожаный мешочек, висящий у пояса, достал огниво, кремень и трут. Последний представлял собой высушенный гриб трутовик. Мой
Мы поужинали и немного посидели у костра, разговаривая о всякой всячине. Один из собеседников, обратившись ко мне, поинтересовался, как живут люди на континенте, и есть ли у них города и дороги.
– Да что ты, какие там ещё города и дороги! – ответил я, глядя на серьёзные лица своих спутников, расположившихся у огня. – Они ходят в грязных звериных шкурах, занимаются одними лишь охотой и рыбалкой. О земледелии и животноводстве понятия не имеют, да ещё постоянно между разными племенами стычки происходят.
– А лошади у них есть? – спросил кучер, подбросив в костёр немного хвороста.
– Дикие табуны пасутся в степях, но люди их ещё не приручили.
– И что, так будет всегда? – повернувшись ко мне, полюбопытствовал сидящий рядом мужчина.
Я с интересом посмотрел на него.
– Нет, постепенно они научатся всему тому, что умеете вы.
– И корабли будут строить?
– Да, и корабли.
– А сюда они не приплывут?
– Думаю, что попытаются, захотят отнять у вас то, чем вы пользуетесь, да и саму землю, на которой живёте… Ну ладно, что загрустили? Ведь вы сильнее их, а я к тому времени что-нибудь придумаю.
Мы стали располагаться на ночлег, так как завтра предстояло встать пораньше, чтобы следующую ночь встретить уже в Рагби.
…Там меня ожидал радушный приём со стороны местного мэра. Светлана убежала ночевать к матери, а я после плотного ужина лёг спать на мягкой постели в одной из комнат дома городского главы. «Какой он, к чёрту, мэр? – думал я, сладко потягиваясь на кровати. – Настоящего мэра избирает народ, а этого назначил я. Захочу – сниму с должности хоть завтра».
Однако утром, убедившись в прекрасном состоянии городского хозяйства, я начисто забыл о вчерашних мыслях. В Рагби значительная часть домов сложена из камня, им же были вымощены улицы. Побывав в коровниках, свинарниках и конюшнях, я пришёл к выводу, что местные животноводы двигаются в правильном направлении. Так, отдельные коровы уже давали до шести литров молока в сутки.
Во второй половине дня я поехал в своём экипаже осматривать главную достопримечательность этого рабочего города – сталеплавильный цех. Он находился в нескольких километрах к востоку, и к нему вела хорошая, мощёная речным булыжником дорога.
Некоторое время назад под моим руководством здесь построили трёхметровую доменную печь. Это дало возможность получать больше железа и стали, поскольку работа домны характеризуется непрерывностью. Ночью цех освещался многочисленными смолистыми факелами и пламенем нескольких сталелитейных печей. В качестве топлива использовали каменный уголь, ближайшее
Оттуда телеги с углём следовали через прочный деревянный мост, ведущий в город, к сталеплавильному цеху, возле которого их разгружали. Рядом находился большой кузнечный цех. Здесь из стальных заготовок как ручными молотами, так и молотами, приводимыми в движение силой падающей воды, изготавливали различные орудия производства. В отдельной пристройке работали станки, выпускающие листовое железо и проволоку. Их также приводила в действие сила падающей воды.
Дотемна я любовался сполохами искр и уверенными движениями рабочих. Затем вернулся в дом мэра, где после ужина выслушал его рассказ.
– Второй случай в этом году, – возмущался мэр. – Сколько раз его предупреждали, а он всё не верил, что это всерьёз.
– Вы всё правильно сделали, Ярослав Игоревич, – ответил я. – Пока иначе никак нельзя. Пусть люди знают, что так будет с каждым, нарушающим законы общества.
Речь шла о неисправимом тунеядце, не желающем работать. Его, после многократных предупреждений, по приказу мэра изгнали из города, запретив когда-либо появляться вновь. Он ушёл в одной летней одежде и без оружия. Вряд ли этот человек выживет в условиях дикой природы, но, если посмеет вернуться, то его казнят.
…Утром я выехал в Нортуич. Место в экипаже рядом со мной пустовало: жена осталась в Рагби. Навстречу то и дело попадались повозки, гружёные углём. Часто нас обгоняли пустые телеги, которые возвращались из Рагби, выгрузив там уголь. Это был самый оживлённый участок дороги Рагби – Ливерпуль.
Вскоре после обеда впереди показался небольшой населённый пункт – посёлок угольщиков, как его все называли. Дорога проходила через его центр: по обеим сторонам протянулись ряды аккуратных одноэтажных каменных домов. Ещё две улицы шли параллельно главной дороге. На окраине находились две больших конюшни, в которых путники могли взять свежих лошадей. Кроме того, на некотором отдалении от посёлка располагались коровники и свинарники. За ними виднелись поля, занятые зерновыми и овощными культурами. Лён здесь не выращивали.
Кучер остановил экипаж возле здания столовой. Сопровождающие меня всадники спешились и привязали лошадей к большой коновязи. Я вошёл в столовую и огляделся. В этот час она была почти пуста, только несколько женщин обедали за двумя столами, расположенными у входа на кухню. По их форменной одежде я понял, что они работницы этой столовой.
– Здравствуйте, красавицы! – обратился я к ним. – Покормите нас?
– Здравствуйте! – дружно ответили женщины. – Садитесь, сейчас накормим.
– Да вы не спешите, поешьте сначала сами.
Я сел за отдельно стоящий стол, за которым, по установившемуся в столовых всех городов порядку, могли питаться лишь люди, занимающие руководящие должности. Мои спутники заняли два соседних стола. Женщины с любопытством поглядывали на меня, догадываясь, что я большой начальник. Меня они не узнали, так как в последний раз я был здесь пятнадцать лет назад.
Наконец поварихи закончили обедать и, забрав грязную посуду, скрылись на кухне. Вскоре они вновь появились, неся подносы с едой. Одна из официанток подошла ко мне. Поставив тарелки на стол, она пожелала приятного аппетита и собралась уйти.