Жизнь в трех лицах
Шрифт:
— И вы считаете, что во всём этом виноват дорт Зоран? — воскликнула я потрясенно. — Как-то мне не верится.
Сайрен не успел ответить. На колени ему спланировало небольшое письмо. Нетерпеливо сорвав печать, он вчитался в скупые строки и тут же раздражённо испепелил несчастный клочок бумаги. Черная пыль осыпалась на светлый ковер.
— Адовы псы, как всё неудачно складывается! — мужчина осёкся, проследив за моим взглядом, и, явно смутившись, взмахом руки убрал последствия своей ярости. — Простите, дора, не сдержался. Директор приюта обещал найти
Мужчина выглядел таким уставшим, непривычно расстроенным и раздосадованным, что я не выдержала.
— Ой, дорт Сайрен, мне бы ваши переживания, — воскликнула весело, — не волнуйтесь, сейчас мы всё организуем!
Стоило дёрнуть шнурок колокольчика, как дверь распахнулась, и в комнату вошли невозмутимая горничная с кувшином воды и настороженный Арвель с шестом в руках. Остановившись на пороге, они внимательно оглядели нашу троицу и незаметно выдохнули.
— Вы-то мне и нужны! — я в предвкушении потерла руки, — Арвель, будь другом, набросай портрет нашей недавней гостьи. Я знаю, ты неплохо рисуешь да и на память не жалуешься. А ты, Ханна, принеси мне коробку с рукоделием. Есть у меня одна идея!
— Сделаем, хозяйка, — кивнули мои замечательные помощники и бросились выполнять поручение.
— Интересно, они ведь явно под дверью торчали. Подслушивали? — пробормотал Сайрен, — И зачем им тогда боевой шест и вода, явно ледяная… Вы опасаетесь нападения, дора?
— Что?… А, нет, конечно. — я отмахнулась, думая о своём, — Это чтобы вас с Нортаном разнимать.
Сайрен закашлялся и не стал развивать столь щекотливую тему. Я же усиленно вспоминала, успела ли Дороти что-нибудь связать, пока гостила у нас.
Первой вернулась Ханна и гордо водрузила на стол сундучок с рукоделием. Я тут же подскочила к нему и заглянула внутрь: прямо сверху лежал аккуратно связанный узорчатый квадрат. Точно такие же узоры-заготовки приносили мне деревенские девушки.
— Так я и думала! Вот, дорт Сайрен, смотрите!
Следователь взял в руки вязание, повертел в руках и поднял на меня вопросительный взгляд, как бы спрашивая: и что всё это значит?
— Дорт Сайрен, вы уж простите, но для следователя высшего ранга вы не очень-то наблюдательны, ведь точно таким необычным узором была связана шаль доры Зиты.
Мужчина, как ни странно, на моё колкое замечание не обиделся. Схватил квадратик, сделал несколько снимков и опять застрочил свои письма. Мы с Нортаном молча ждали развития событий — прямо у нас на глазах подходила к своей развязке странная запутанная история.
В дверь проскользнул Арвель и протянул мне лист бумаги. Взглянув, я не удержалась от восхищенного вздоха: Дороти вышла как живая! В нескольких штрихах Ару удалось передать и её свежую, юную красоту, и полный жадного любопытства взгляд, и чуть капризную улыбку.
— Знаешь, парень, — Сайрен тоже внимательно всмотрелся
— Дорого очень, дорт Сайрен, — пожал плечами Арвель, — Мне и так несказанно повезло, что дора Ангелина оплачивает первый семестр моего обучения в местной академии.
— А я готов взять тебя на стажировку в свой отдел. Много не заработаешь, но деньги будут.
В комнате повисла звенящая тишина. Ар замер, забыв, как дышать, а я подумала, что наш следователь не такой уж и черствый сухарь.
— Я… Я был бы счастлив, — наконец признался парень.
— Вот и хорошо, в нашем деле важны наблюдательность, аккуратность, терпение и упорство. Посмотрим, может, и будет толк.
Сайрен запечатал портрет Дороти, написал пару строк и отправил очередное письмо.
— Посмотрим, что скажет директор приюта. — он убрал почтовую шкатулку, отряхнул руки и повернулся ко мне, — Дора, к ночи сюда прибудут человек пять-десять моих помощников. Сможете их разместить?
— Думаю, да, сейчас отдам соответствующие распоряжения.
Обстановка и так была напряженно-взволнованной, а уж когда из приюта пришёл утвердительный ответ, стало окончательно ясно, что следствие вышло на правильный след.
Жизнь в поместье закипела. Слуги готовили комнаты, Оллен гонял мальчишек-поварят, у серых мышек блестели глаза и горели румянцем щеки. Нортан с Сайреном на время зарыли топор войны и что-то тихо обсуждали, склонившись над расстеленной на столе картой.
Я же, извинившись, ушла к себе. Виски ныли, а тело опять ощущалось чужим. Моя жизнь стремительно подходила к концу, и я никак не могла остановить этот процесс. Умирать отчаянно не хотелось.
Верная Ханна натерла мне мазью кожу, пульсирующую болью, и распустила прическу. Стало чуть легче.
— Знаешь, — я поймала в зеркале ее взгляд, — Я написала завещание и оставила тебе в благодарность некоторую сумму денег.
— Вы собираетесь нас покинуть, хозяйка? — ровно спросила горничная, продолжая расчёсывать мне волосы.
— Да, — так же спокойно ответила. — Но ты не торопись покидать поместье. И если вдруг из столицы придёт приглашение поработать, соглашайся. Я буду рада.
— Хорошо, дора, — Ханна склонила голову, — но всё же постарайтесь оставить мысли о скорой смерти. Вы нужны этому дому.
— Знаю, — прошептала печально, но тут же заставила себя улыбнуться: я и так получила неплохой жизненный бонус, да и с госпожой Смертью ещё был шанс договориться. Во всяком случае, я очень на это надеялась.
Глава 31
Зоран отворил дверь и бесшумно вошёл в спальню. В комнате царил полумрак, светильники были выключены, и только желтоватое пятно ночника лежало на прикроватной тумбочке. Сквозь распахнутое настежь окно проникал свежий воздух, и лёгкие занавески слегка колыхались, будто дышали, наслаждаясь сладким ароматом ночных фиалок.