Жизнь в зеленом цвете - 5
Шрифт:
– Так вот, Гарри, я тогда не успел тебе досказать, - вновь заговорил Седрик.
– Самое главное…
– Что самое главное?
– Главное - помни о любви.
– Какой любви?
– Всякой разной, - объяснил Седрик, но понятней не стало.
– Ты любил меня как брата и до сих пор любишь, поэтому мы здесь. Ты любишь Фреда и Джорджа - и они с тобой. Блейз Забини любит тебя - и если бы не он, кто знает, выжил бы ты сегодня вечером или нет.
– Почему мы должны разговаривать о Забини?
– проворчал Гарри.
– Раз уж ты знаешь, что случилось сегодня, то, наверно,
– Я знаю, но ты же сам говорил, что месть ни к чему не приводит, - Седрик не выпускал напрягшегося Гарри из объятий, и это успокаивало.
– Она только иссушит тебя. А я не хочу, чтобы с тобой такое случилось. Лорд Вольдеморт стремился отомстить всем за свои детские обиды - посмотри, что из него вышло!
– Ничего хорошего, - вынужден был согласиться Гарри. Против такого примера не попрёшь...
– Но я и не хочу мстить. Я просто не хочу иметь ничего общего с Забини. Ни любви, ни мести, ни ещё чего-нибудь. Никогда.
– Тем не менее, на практике получается месть, - мягко возразил Седрик.
– Ему очень больно.
– Седрик, можно, мы не будем о нём говорить?
– умоляюще попросил Гарри.
– Я так тосковал по тебе летом…
– Хорошо, - сдался Седрик.
– Сейчас я скажу тебе ещё несколько фраз, и на этом закроем тему. Не забывай, что Блейз Забини три раза спасал тебе жизнь - помимо его мотивов, можно упомянуть то, что это создаёт определённый магический долг между тобой и им. Он тебя не обязывает ни к чему определённому, но всё же связывает вас крепче, чем просто одноклассников. И ещё одно: я у тебя сейчас есть. А у Блейза никого нет. Я встречался после смерти с Девоном Забини и знаю, что у него нет возможности навещать брата ни во сне, ни наяву.
Это сравнение было как удар под дых; Гарри задохнулся. Если Девон столько же значил для Забини, сколько Седрик для Гарри… если хотя бы десятую часть того… в конце концов, сам-то Гарри убил Барти Крауча, а Забини так и не выполнил угрозу убить его, хотя и обещал ещё после первого курса… чувство вины за совершенное случайно убийство набросилось на Гарри с ожесточением, как месяц не кормленый аллигатор.
– Я не хотел его убивать, - губы Гарри дрожали. «Если ты сейчас разревёшься, я пойду и побьюсь твоей дурной башкой об стенку», - яростно пообещал Гарри самому себе.
– Я знаю, что не хотел, - ласково отозвался Седрик.
– Но всё же помни о любви.
– Не работает твоя теория, - Гарри почти обиженно шмыгнул носом.
– Я любил Билла, и что?..
– Он чувствовал необходимость быть с тобой, и был этим напуган, - отозвался Седрик.
– Он не хотел попадать от тебя в зависимость. Поэтому поспешил предать тебя, пока ещё мог. А обратить внимание на Флёр ему было легче, чем на кого-то другого - она усиленно пользовалась своим вейловским обаянием, чтобы заинтересовать его. Она просто подвернулась ему под руку. По сути, она точно так же обманута, как ты.
– И откуда ты всё знаешь?
– Гарри решительно сменил тему.
– Мы, призраки, очень интересуемся сплетнями из мира живых, - улыбнулся Седрик.
– Не умирай как можно дольше, котёнок.
Гарри рассмеялся.
– Держу пари, Рита Скитер и у вас бы не скучала…
– Наверняка, - согласился Седрик.
Они сели на пустой стол Хаффлпаффа; так странно было быть здесь в сумерках, в тишине и покое.
– А за порогом этого Зала есть что-нибудь?
– Именно этого - вряд ли, - покачал головой Седрик.
– Ты и я создали это место, чтобы разговаривать. Зачем бы нам ещё коридоры, башни и прочее разное?
– Низачем, - Гарри готов был соглашаться со всем, что скажет Седрик.
– А следующей ночью ты придёшь?
– Вряд ли, - Седрик беззаботно болтал ногами в воздухе.
– Мне можно это далеко не каждый день, а только если у меня что-то важное к тебе… и если я действительно тебе нужен… погоди, я знаю, ты хочешь сказать, что я тебе всегда нужен, но это всё-таки не так. Я ведь мёртв, а ты жив. Об этом тоже никогда не забывай - ради меня, хорошо? Поэтому готовься, что встречи наши будут редкими и полными моих мудрых нравоучений.
– Нравоучений?
– Гарри разулыбался до ушей.
– Спорим, ты не умеешь их читать?
Седрик безнадёжно махнул рукой; в тёмно-серых, почти таких же, как при жизни, глазах плясали задорные искорки.
– Даже спорить не буду - всё равно проиграю…
Постепенно разговор их увял, потому что о том, что мог рассказать Гарри, Седрик уже знал, и сам он не мог рассказать ничего определённого о загробном мире - просто не мог подобрать подходящих слов, ограничившись туманным, но искренним «В своё время сам всё увидишь, котёнок». Они просто сидели рядом, бок о бок; рука Седрика лежала на плечах Гарри, и под этой невесомой, бесплотной защитой ему было по-настоящему уютно и спокойно.
– Рассвет уже был, - Седрик нарушил тишину после долгих часов совместного молчания, говорившего больше, чем километры слов.
– Мне пора уходить, а тебе - просыпаться…
Гарри хотел умолять Седрика остаться, хотел вцепиться в него и просить не уходить, пока не наступит снова ночь, хотел просто-напросто позорно расплакаться - но ни слова не проскользнуло между разомкнувшимися было губами, и единственным движением Гарри было то, что он поднял правую руку и обнял Седрика за плечи. Через две минуты очертания Седрика начали таять, размываться, и рука Гарри уже безо всякого сопротивления упала на столешницу.
– Здесь больше нечего делать, - решил Гарри вслух, и пустынный Большой зал померк.
Гарри чувствовал себя совершенно невыспавшимся, но уже вполне дееспособным, в отличие от вчерашнего вечера. Он без особых проблем выполз из кровати, принял душ и почистил зубы. Надо будет почаще ходить в ванную для старост, что ли - мало ли какие сюрпризы могут поджидать здесь. Пароль к ней, как и к общей гостиной, Снейп вчера ему вручил - с такой кислой миной, что все цветы в радиусе мили должна были завять, бедная профессор Спраут… Мантия валялась на полу, и Гарри, чувствуя себя двухсотлетним старикашкой с ревматизмом, наклонился за ней.