Жизнь в зеленом цвете - 5
Шрифт:
Кроме того, поскольку ранее Вы уже получали предупреждение по поводу нарушения положений раздела 13 Статута Секретности Всемирной Конфедерации Магов, мы вынуждены уведомить Вас о том, что двенадцатого августа сего года в здании Министерства магии состоится дисциплинарное слушание Вашего дела.
С пожеланиями здоровья и благополучия,
Искренне Ваша,
Мафальда Хмелкирк
ДЕПАРТАМЕНТ НЕПРАВОМОЧНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ МАГИИ
Министерство магии».
Вот и всё. Сколько слов и сколько паршивого сарказма во всём
– Ха, так тебя выперли из твоего дурдома, который ты называл школой! Всегда знал, что тебя нигде не потерпят, даже там!
Гарри зло усмехнулся и сгорбился на своём стуле. Ему было всё равно. Хогвартса больше нет в его жизни… как только до Дурслей дойдёт, какую опасность он собой представляет - возможно, они даже поймут, от чего именно Гарри спас их сына - они выгонят его пинками и правильно сделают, если вдуматься. Вот тогда можно и самопохорониться с чистой совестью. Вроде как никому ничего уже не должен.
Дадли рвало; его лицо приобрели приятный оттенок свежего салатного листа. Тётя Петуния, впрочем, была категорически против подобной цветовой гаммы и причитала, как на похоронах.
– Так что ты сделал с моим сыном, ты, маленький уродец?
– Ничего, - Гарри встал и хотел было выйти из кухни, но дядя Вернон с неожиданной быстротой преградил племяннику дорогу.
– Куда это ты собрался, а?
– Подальше от вас, - в сердцах бросил Гарри.
– Ты никуда не пойдёшь, пока не скажешь, что сделал с моим сыном!
– Ничего я с ним не делал!
– заорал Гарри в ответ.
– Я спас его долбаную жизнь, и вы могли бы хоть сказать спасибо!
Дядя Вернон всё ещё переваривал эту революционную мысль, когда ещё одна сова уронила конверт в руки Гарри. На мятом, заляпанном кляксами пергаменте значилось:
«Гарри,
Дамблдор только что прибыл в Министерство. Он старается всё уладить. НИКУДА НЕ УХОДИ ИЗ ДОМА. НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ НЕ КОЛДУЙ. НЕ СДАВАЙ ПАЛОЧКУ.
Артур Уизли».
– Окей, - Гарри, сунув письмо в карман, плюхнулся обратно на стул.
– Я остаюсь.
Он слабо себе представлял, что значит «не сдавай палочку», если представители Министерства явятся за ней сюда с минуты на минуту - драться с ними, что ли? Так можно и в Азкабан загреметь… Впрочем, Дамблдор вряд ли допустит, чтобы Гарри был потерян из виду - в Азкабане не получится наблюдать за ним так же, как в Хогвартсе (да ничего интересного там, если честно, и не увидеть, в Азкабане-то; то ли дело в школе - Авады, Круцио, Фодико, Креагрэ Инкрескунт, просто раздолье…).
Дурсли были неприятно удивлены решением Гарри, но комментировать не стали, не найдя, видимо, достаточно ядовитых и уничижительных слов. Вместо этого они взялись за альтернативный источник информации.
– Диддикинс,
– Он… направил на меня свою палку… - хрипло выдавил из себя Дадли.
Тетя Петуния издала вопль ужаса; дядя Вернон стал похож на огромного злобного таракана.
– А потом, сынок? Что потом?
– П-потом стало темно… совсем темно, я думал, я ослеп... и всякие голоса… в голове, вот тут… - Дадли приложил ладонь ко лбу.
Дядя Вернон и тётя Петуния обменялись одинаковыми взглядами, полными отчаяния и ужаса. Люди, которые слышат голоса в голове, были в дурслевской системе ценностей в самом низу, вместе с колдовством и соседями, в обход закона поливающими свои сады из шлангов.
– Что ты слышал, сыночек?
– тётя Петуния была мертвенно бледна; по всей видимости, она была готова услышать всё, что угодно.
Но Дадли только помотал головой, не в силах пересказать родителям то, что слышал, и продолжил:
– Ужасно. И холодно. Жутко холодно. И я… я так чувствовал, будто… будто бы…
– Будто ты никогда больше не будешь счастлив, - тихо закончил Гарри. Дадли пугливо кивнул; это был, на памяти Гарри, первый момент взаимопонимания между двумя кузенами за четырнадцать лет сосуществования.
– Ты!
– взревел дядя Вернон.
– Ты как-то проклял моего сына, чтоб он теперь думал, что никогда не будет счастлив?!
– Да не я это!
– Гарри честно пытался перекричать дядю Вернона, но голос не слушался.
– Это дементоры!
– Дементоры?
– потрясённо повторила тётя Петуния.
Создавалось впечатление, что она говорит о том, что уже знает.
– Да, - Гарри подозрительно уставился на тётю. Если выяснится, что она тоже сквиб и следит за ним по приказу Дамблдора, это будет совсем уж свинство.
– Они.
– Охранники колдовской тюрьмы Азкабан?
– переспросила тётя Петуния.
– Здесь? Напали на моего сына?
Дядя Вернон в полнейшем изумлении таращился на свою жену.
– Откуда ты всё это знаешь, Петуния?
– Я… слышала разговор… моей сестры и того мальчишки, много лет назад…
– У Вас хорошая память, тётя, - заметил Гарри без всякой задней мысли. Тётя Петуния наградила его уничтожающим взором.
Третья сова влетела в окно.
– Убери своих дурацких сов из моего дома!
– активно отреагировал дядя Вернон.
Гарри, не слушая, распечатал официальный конверт из Министерства:
«Уважаемый м-р Поттер!
В дополнение к нашему письму от сего числа сего года, отправленного приблизительно двадцать две минуты назад, сообщаем, что Министерство магии пересмотрело своё решение касательно уничтожения Вашей волшебной палочки. Вы имеете право сохранять её у себя вплоть до дисциплинарного слушания Вашего дела, которое состоится двенадцатого августа и на котором относительно Вас будет принято окончательное официальное решение.