Жизнь за гранью
Шрифт:
— Куда собралась? — гаркнул он.
Он не сделал ни малейшего движения, чтобы убраться с моего пути. Я тоже не хотела подходить к нему слишком близко. Чувствовала, что мое тело выдаст, насколько сильно он влияет на меня.
— Домой, — на автомате прошептала я.
Он нахмурил брови.
— В четыре, мать его, утра? — отрезал он со злостью в голосе.
— Я не планировала засыпать, но Джаггер настоял на просмотре фильма с субтитрами, а мне нужно немного магии и эльфов или межпространственных путешествий, чтобы не заснуть, — медленно объяснила я, стараясь, придать тону легкость. — Мне нужно доделать некоторые проекты. Так что, придя
Он не переставал пялиться на меня. Я заметила, как при упоминании Джаггера, все его тело напряглось.
Я любила этого человека. Но он ничем не поощрял меня. С тех пор, как я впервые его увидела, во мне что-то шевельнулось. Я нашла его. Моего мужчину. И дело было не только в его сексуальности. Безусловно, он был горяч. Лысая голова подчеркивала череп идеальной формы. Знаю, странно, что подобную черту стоит замечать. Череп был гладким и подчеркивал его четкую костную структуру и волевые черты лица. Хансен не был красавчиком. Нет, настолько мужественного человека нельзя назвать красивым. От него исходило нечто такое, что кричало «мужчина». Что-то еще в дополнение к его высокому росту и массивному телосложению. Что-то в том, как он держался и как ходил. Но, в итоге, именно его глаза поймали меня в ловушку. Поразительного голубого цвета, такие пронзительные, что я чувствовала, как они проникают в мою душу. Все, о чем я могла думать, — это эти суровые, красивые глаза, которые посмотрят на меня с нежностью. На меня и только на меня. Как его мощное тело расслабится в моих объятиях.
Только недавно, после его болезненного отказа, я поняла, что этого никогда не произойдет.
— Ты идешь домой, в свой район, в это гребаное время? — он почти рычал, вытряхивая меня из моих фантазий.
— Ты знаешь, где я живу? — спросила я в ответ.
Он был прав. Мой район — не совсем Беверли-Хиллз. Отнюдь нет. Но, благодаря его менее чем звездной репутации, арендная плата была дешевой, и мне удалось снять приличного размера дом, когда в «лучших» районах за такую сумму мне светила бы квартира размером со спичечный коробок. Я не купалась в деньгах, но хотела создать себе дом. Где-нибудь в теплом и гостеприимном месте. Я выросла в еще более суровом районе, и за те два года, что прожила на новом месте, со мной ничего не случилось. Возможно, это из-за моей связи с клубом. Даже самые тупые преступники знали, что не стоит связываться с «Сынами Тамплиеров». Несмотря на то, что я была всего лишь клубной шлюхой, я была их собственностью, и никто не трогал то, что принадлежало «Сынам», если только не хотел, чтобы их челюсти крепились на проволоку.
Я удивилась, что Хансен знал, где я живу. Несмотря на мою тайную влюбленность в него, он не проявлял никакого интереса ни ко мне, ни к кому-либо из девушек. Ну, до эпизода на кухне.
— Гребаный ад, — пробормотал он, качая головой.
Я слегка ощетинилась. Может, потому, как он вел себя так, будто, место, где я жила, делало меня идиоткой. Я была кем угодно, — я знала это, — но точно не идиоткой.
— Все нормально, — отрезала я. — Я сотни раз возвращалась в свой район в такое время и до сих пор меня не изрешетили пулями, и я не пала жертвой нападения.
Сарказм и раздражение в моем голосе шокировали даже меня. Сварливость не была мне присуща. Независимо от того, какое дерьмо творилось в моей жизни, я излучала счастье. Я не терпела
Его лицо приобрело каменное выражение.
— Не смей… — рыкнул он, — …шутить о подобном дерьме, — его голос звучал настолько холодно, что я постаралась не вздрогнуть.
— Ты дашь мне пройти? — спросила я, наконец, разрывая наш зрительный контакт.
Он шагнул вперед и поднял руку, ласково касаясь моих волос. Я замерла, едва в состоянии дышать от нежного прикосновения, которое контрастировало с жесткими словами, произнесенными им несколько мгновений назад.
— Тебе идет, — пробормотал он, глядя на торчащие пряди.
Я ничего не сказала, просто на случай, если забрела в параллельную вселенную, где Хансена, которого я знала, заменил кто-то, кому я действительно нравилась. Кто хотел меня. Я не желала нарушать хрупкое равновесие.
Чары рассеялись, когда он со вздохом отступил в сторону. Я прошла мимо него, стараясь не вдыхать его мускусный аромат, пытаясь игнорировать покалывание от близости его тела.
Он удивил меня, молча последовав за мной на парковку. Я не могла его видеть, но могла чувствовать. Когда я добралась до своей машины, то повернулась к нему, а он как раз усаживался на свой байк. Кстати, они были припаркованы рядом.
— Что ты делаешь? — спросила я, когда он сел.
Он уставился на меня.
— Хочу убедиться, что ты благополучно доберешься домой, — натянуто ответил он.
Мои глаза вылезли из орбит.
— Ты не обязан…
— Садись в машину, Мэйс, — прервал он.
— Серьезно, — попробовала я снова.
— Детка, в гребаную машину, — приказал он.
Мгновение я пялилась на него. Мой взгляд смягчился сам по себе. Я позволила себе поддаться фантазии, всего на краткий миг. Фантазии, в которой причиной этих сбивающих с толку действий была забота обо мне, проявление ко мне хотя бы капельки того, что чувствовала к нему я. Что я принадлежу ему, а не являюсь просто собственностью клуба, за которой он следил, чтобы ее не запятнали. Я позволила теплу этой фантазии наполнить меня.
— Хорошо, милый, — почти неосознанно выпалила я. Мой тон выдал часть моих чувств, потому что его лицо слегка дрогнуло, и в чертах что-то изменилось.
Покраснев, я быстро запрыгнула в свою машину, не нуждаясь в его отказе или безразличии, чтобы заморозить тепло внутри меня.
Всю дорогу домой за мной следовал свет фар. А потом, когда я вылезла из дерьмовой «Короллы» и направилась к своему довольно симпатичному домику в хреновом районе, Хансен остался сидеть на байке и не уехал, пока я не оказалась в безопасности домашних стен.
Я пыталась удержать тепло, но оно, казалось, улетучилось вместе с ним.
Глава 3
— Что ты сделала со своими волосами? Выглядишь как лесбиянка.
Организм бабушки, возможно, поддавался старению, но ее язык оставался острым, как прежде, и так будет до самой смерти.
Я вздохнула и позволила ее словам пролететь мимо. Мне нравилась моя стрижка «пикси». Парикмахер пару недель назад подстригла мои шоколадные локоны в торчащие колючки. Сначала я сомневалась, но прическа подходила к моему маленькому лицу, заставляла карие глаза казаться больше, и не требовала никакой суеты по утрам, что было большим плюсом.