Жизнь за трицератопса (сборник)
Шрифт:
Ну ладно, с Иваном Сусаниным все ясно – независимо от результатов его подвига поляки все равно потерпят поражение и прах Лжедмитрия будет развеян из пушки. Но что касается других, может, не столь широко известных событий, то их истинность, по крайней мере, попортит кому-то кровь. Например… например, скажите, кто поджег берлинский рейхстаг в 1933 году, что позволило Гитлеру обвинить в поджоге коммунистов и захватить власть с последующими грустными результатами?
Конечно, изображение с микроспутника не идеальное и многое приходится
Радость Минца по поводу возможностей его открытия росла с каждой минутой.
Что нам неизвестно, но требуется узнать? Посмотрим, своей ли смертью умер Александр Македонский? А Юлий Цезарь?
Нет, куда интереснее узнать, укусила Клеопатра себя за руку ядовитой змеей или это легенда.
Значит, отправляемся в Древний Египет. Но дайте мне дату! Не дают даты. А что нам подскажет энциклопедия? Господи, в ней по крайней мере семь разных Клеопатр! И нужная нам, седьмая, – уродливее всех. Это надо же быть такой некрасивой красавицей!
Минц разочаровался в Клеопатре по прозвищу Филопатра и увлекся Клеопатрой Tea – его поразил на снимке чувственный и капризный рот царицы Египта. Затем ему захотелось узнать побольше о хорошенькой Клеопатре Первой, которая, как стало известно, приходилась женой Птолемею V.
Так и день прошел.
Минц немало узнал о нравах в Египте и Сирии на рубеже нашей эры, но ничуть не продвинулся в своих исторических открытиях.
На следующее утро Минца посетила Лика Пилигримова, предыдущая жена спонсора. Она нуждалась в деньгах, потому что после развода Пилигримов перестал ей платить алименты и даже раза два посылал к ней киллеров. Но нужно знать Лику, чтобы понять – эти киллеры кончили свои дни в канавах, а сам Пилигримов, собрав что успел из своих миллионов, рванул на Капри.
– Привет, дедушка! – воскликнула Лика.
Она вошла в кабинет великого ученого и повела плечами мастера спорта по плаванию брассом. Потом сбросила туфли с ног женщины-штангистки и прижала Минца руками акробатки к груди кормящей неандерталки. Притом следует признать, что Лика не лишена скромной женской прелести, недаром она ведет прогноз погоды на местном телевидении.
– Чего изобрел, Лева? – спросила Лика, отпустив Минца на волю и закуривая сигару. – Мне бабки нужны до полного капута. Дай нажить миллион.
– Нет, – сказал Минц, гладя коленку своей любимой Лики. – Мое новое изобретение некоммерческое. Оно должно помочь школьникам одолеть историю.
– Поведай, не стесняйся! – взмолилась Лика. – А вдруг я чего смогу из него высосать?
– На этом экранчике, – сказал Минц, – ты можешь увидеть то, что наблюдает в данный момент мой хроноспай.
– Это еще что за чувак?
– Хроно означает на древнегреческом время. Хронос. А спай – по-английски шпион. То есть все вместе – временной
– Ага. И на разных языках, чтобы никто не догадался. И кончай меня щипать, старый греховодник!
– Я не щипал, я гладил, – поправил женщину Минц.
– И что же ты смотришь ради несчастных школьников?
– Я могу проверить любой момент прошлого, – пояснил Минц. – Стоит только настроить хроноспай на нужный объект, и мы все увидим. А знаешь, Лика, порой это даже важнее, чем заглядывать в будущее.
– Ну, не скажи. В прошлом я уже все купила и всем отдалась. А в будущем меня ждет принц в волшебном замке. Две большие разницы.
– А я полагаю, – сказал Минц, – что некоторым людям хочется узнать прошлое, а другие заинтересованы в том, чтобы его утаить.
– Это какие же люди?
– Во-первых, историки, – сказал Минц.
И тут его посетила великолепная мысль.
– А во-вторых, следователи и сыщики! И не надо будет теперь разгадывать преступления. Достаточно взглянуть на преступление с птичьего полета – и дело сделано. Можешь передавать убийцу в суд.
– Что-то ты глупое несешь, – произнесла Лика. – Кто тебе поверит?
– А верить и не надо. Пленка с этого экрана будет признана судебной уликой. В конце концов, всегда можно повторить подсматривание прямо в зале суда.
– Ловко, – сказала Лика. – Может, это поважнее, чем детские уроки истории.
– А представь себе, – все более распалялся Лев Христофорович, – что теперь будут упрощены поиски кладов! Допустим, зарыл Степан Разин сокровища персидской княжны под своим одноименным утесом. Мы с тобой заглядываем в тот момент прошлого и видим – ага, вот они, под тем лежачим камнем! И сокровища наши.
– Славно, – согласилась с Минцем Лика. – Но не очень интересно.
Хоть Лика и была на редкость корыстной женщиной, но в ней жила и другая натура, а именно – романтическая.
– Что же неинтересного? – удивился Минц. – Что может быть интереснее подвигов капитана Кидда или сокровищ Александра Македонского?
– Жизнь, – ответила Лика. – Любовь.
Она шумно вздохнула. Поднявшийся вихрь смел со стола бумаги профессора.
– Конкретнее, – потребовал Минц.
– Можно и конкретнее. Хочу проверить, была ли на самом деле та персидская княжна и правда ли, что дружки-гомосексуалисты из ближайшего окружения народного героя заставили его выбросить девушку за борт.
Минц почесал лысину.
– Главная проблема, с которой мы сталкиваемся, – сообщил он, – это определение места и времени события. Для этого мною создана поисковая система. Был бы известен год и страна – остальное микроспутник сам вычислит. Год нам известен – о нем поведал парусный мастер голландец Ян Стрейсс, попавший в Астрахань именно в те дни и слышавший эту легенду из уст самого Степана Разина… Так что набираем…
– Вы осторожнее, Лев Христофорович! – Лика почему-то оробела перед лицом всевластия науки.