Жизнь за трицератопса (сборник)

Булычев Кир

При виде Удалова они замедлили шаги, а тот, забыв о собственном облике, воскликнул:

– Привет, земляки!

Его возглас прозвучал невнятно и приглушенно, потому что речевой аппарат варанелеца для наших звуков не приспособлен. Земляне замерли, а потом быстро побежали – так, чтобы между ними и чешуйчатым коротышкой оставалось не меньше двух метров.

Робот-швейцар распахнул дверь и склонился в поклоне:

– Добро пожаловать!

Внутри было прохладно и просторно. Скупо поблескивали мраморные полы и стены… Некогда это строение принадлежало местному князю Бору-Бару, который

влюбился в нашу балеринку Настю и подарил особняк ей. Бору-Бару разорился и повесился, Настя решила вернуться домой, в деревню, к маме, но ей было сказано, что придется сделать дар родине – особняк. Может возникнуть вопрос: когда же это все было, если Удалов – наш с вами современник? Но ведь время движется по кривым, и от этого оно различно течет в разных местах космоса. Таким образом, оказалось, что посольство было укомплектовано торгпредами и стукачами задолго до войны Веллингтона с Наполеоном. А на некоторых других планетах, может быть, думают, что Земля еще не покинула каменный век…

Удалов, имевший некоторый опыт путешествий между звезд, знаком с этим коварным обычаем времени и потому, несмотря на то что он живет на рубеже XXI земного века, всегда ищет на чужих планетах земляков-дипломатов. Правда, говорят, в этом таится и опасность для министерства. Ведь иногда бумагам приходится отлеживаться по сто лет, а иногда, наоборот, они оказываются безнадежно устаревшими еще до того, как их кто-нибудь умудрится прочесть или даже написать.

Удалов спросил у робота:

– Как пройти к консулу?

– К какому консулу, ваше благородие! – удивился робот. – Вас уже посол ожидает.

И на самом деле, посол бежал по коридору навстречу Удалову, застегивая на ходу синий мидовский мундир.

– Какое счастье! – воскликнул он. – Лично! К нам! Господин варанелец собственной персоной!

Удалову не понравился посол – перед кем заискивать захотел! Роняет достоинство нашей планеты. Поэтому он сказал прямо:

– Никакой я не варанелец, а жертва ихнего заговора. Под предлогом спасения моего тела они пошли на его подмену!

– Ах, не надо шутить, – ответил посол и, подхватив Удалова под мышку, повлек к себе в кабинет, где уже стол стоял, яствами накрыт.

– Да погодите вы! – сердился Удалов, чем все более ввергал посла в тревожное состояние. – Мне нужна клиника и материальная помощь.

– Ах, помощь! – Посол втащил в комнату свою элегантную, схожую с анакондой супругу, которая возвышалась над Корнелием, как Пизанская башня над землянкой. – Ах, помощь!..

Из-за пазухи мундира посол вытащил пачку кредиток. Не считая, протянул Удалову и спросил:

– Устроит?

– Спасибо.

Удалов положил деньги себе в карман и спросил:

– А что вы так суетитесь? Чем эти варанелецы вам страшны?

– Ах, оставьте ваши шутки, – сказала посольская анаконда. – Вся Галактика трепещет при одном упоминании о вашем имени, самые гордые выи склоняются униженно в поклонах, когда слышат о вашем приближении. Покоренные вами миры спешат принести вам дань – невинных девушек и белых быков, сартинций и минский фарфор… Любая девушка нашей несчастной небогатой Земли рада была бы провести хотя бы десять минут у ваших ног…

– Только не это! –

Удалов принялся поднимать анаконду с пола, но в этом не преуспел, потому что анаконда подниматься не желала.

Он сам в результате упал, деньги высыпались из кармана, а посол ни ему, ни жене не помогал, потому что был рад тому, что между ними установились какие-то связи.

Удалову так и не удалось доказать посланцам нашей планеты, что он скромный пенсионер из Великого Гусляра. Потому что посол с послицей глядели на него, а видели перед собой представителя самой лучшей, нахальной и агрессивной цивилизации во Вселенной, которая настолько запугала ближних и дальних соседей, что все были готовы сдаться ей в плен, хотя варанелецы никого в плен не брали. Ну, хоть бы у него какой-нибудь документ был, с печатью!

Больше того, пришлось смириться с тем, что посол устроил обед. Ведь Удалов оказался первым варанелецем, посетившим земное посольство с неофициальным визитом. Не удивительно, что пригласили повара из ресторана «Только для чистых», и Удалов ел пышных крафний и соленых дрезит. Хорошо еще, что при переделке организма Избушка и пищеварительную систему сотворила как надо. Ихнюю.

По ходу обеда посол все пытался выяснить, будут нас завоевывать варанелецы или погодят. В конце концов Удалов сдался и пригрозил вскорости завоевать Землю.

– Ну вот, – взмахнула дрожащим пальчиком анаконда, – а вы притворялись каким-то Удаловым! Я сразу догадалась – ни один землянин не смог бы жрать эту отраву, которую вы уплетаете за обе щеки.

– Марфа! – возопил посол.

Но анаконда уже не слышала его.

– Я разговариваю с повелителем, – сказала она Удалову. – И это меня волнует.

После обеда анаконда пошла показывать Удалову место его отдыха.

Ему была выделена спальня для государственных персон. Анаконда пожелала разделить ложе с гостем – она ласкала его чешуйки, повизгивала и все пыталась, как и принято у анаконд, задушить Удалова в своих объятиях. Но варанелеца так просто не задушишь – шкура у них покрепче, чем у людей, так что анаконда только оцарапала себе руки о голубые щеки Удалова.

Когда удрученная своим поражением жена посла удалилась, а ее муж уселся писать отчет о достигнутой дипломатической победе, Удалов тихонько поднялся с кровати, сделал несколько шагов к двери и замер в ужасе.

Попался!

На него смотрело ужасное существо, хуже любой жабы или варана. К тому же голубое. И тут до Удалова дошло, что дверь оказалась зеркальная и он увидел в ней самого себя. Удалов принялся смеяться, а потом стал рассуждать, в какую сторону двигаться, чтобы снова не угодить в лапы единоплеменников.

Он шел на цыпочках. Навстречу ему попалась миловидная девушка.

– Не бойтесь! – сказал негромко Удалов. – Я не кусаюсь…

Но девушка не дала ему возможности объяснить, что он стремится отыскать больницу, чтобы вернуться в первоначальный вид, потому что она негромко завопила:

– Керриу Фигер! О, Керриу Фигер!

Она протянула Удалову блокнот с гербом ООН на обложке и, открыв на чистой странице, прошептала:

– Автограф, короткий автограф и ни слова больше.

– Я не Керриу, – сказал Удалов.