Жизнь за жильё

Тагиров Роман

Кстати, у самого Кантемирова временная регистрация истекла неделю назад и, по сути, он уже оказался «без определенного места жительства» — БОМЖ. И Тимуру, также как и соседям, очень не хотелось возвращаться на малую родину. Впрочем, сейчас временному жильцу города трех революций было не до перемены мест проживания. Остаться бы на свободе, да разобраться с этими товарищами, которым, похоже, уральский волк — товарищ.

Сотрудники милиции вошли вслед за жильцом, следом потянулись понятые. В небольшой комнате стало тесно… Всего четырнадцать квадратных метров, поделённых детской стенкой «Василёк» на две зоны: взрослую и детскую. На этаже жили все свои, огромная кухня-столовая

оставалась общей, вся кухонная утварь вместе с холодильниками разместились в местах общего пользования. Два туалета и два душа также входили в эти самые общие места. Дежурили по очереди, раз в неделю. И, в общем и целом, до развала страны и сокращения, а затем и полного закрытия пожарной части, жили дружно и весело. Сейчас всем было не до веселья и дружбы. Оставшиеся семьи не знали, где будут жить завтра.

Оперуполномоченный по имени Александр по-хозяйски включил верхний свет и поднёс к глазам задержанного лист бумаги с печатью.

— Читаем внимательно, — затем повернулся в сторону понятых. — Постановление на обыск, у нас всё по закону.

Тимур пробежал текст глазами: «Постановление о производстве обыска (выемки)… Следователь по особо важным делам прокуратуры Челябинской области, советник юстиции… настоящее уголовное дело возбуждено по признакам преступления предусмотренных ст. ст. 77, 102, 218 УК РСФСР (Ни хрена себе!)… В ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий по уголовному делу №… Установлено, что по месту проживания граждан Кантемирова и Блинкова в г. Санкт-Петербурге по адресу… могут находится предметы, имеющие значение для дела… Постановил… Произвести оперуполномоченным… обыск по адресу…»

Тимур внимательно изучил печать на подписи следователя и поднял глаза на сотрудников:

— Так вы из Челябинска?

— Из-за тебя и твоих дружков в Питер прибыл челябинский уголовный розыск, — с гордостью представился старший группы и обвёл глазами комнату.

— Поэтому, гражданин Кантемиров, срочно и добровольно выдаём оружие, которое здесь прячешь, и мы быстро повезём тебя отдыхать в тюрьму.

— Добровольная выдача в срок зачтётся?

— Ну, какие в Питере догадливые прапора пошли? — заулыбался опер в ботинках.

— Что искать будем? — решил уточнить поиск гражданин в наручниках.

— Гранаты РГД-5 и пистолеты, — сообщил, встав перед задержанным сотрудник челябинского уголовного розыска по имени Александр.

— Почему не автоматы? Тогда ищите и обрящете. Нечего мне выдавать. Нет у меня ни пистолетов, ни гранат. Нет, и никогда не было.

— Мы же у тебя здесь все перевернём, — опер обвёл глазами комнату, состоящую из детской стенки «Василёк», детской кроватки, старого дивана и стола в углу комнаты. Тимур проследил за милицейским взглядом и мысленно поблагодарил жену, которая ещё три года назад посоветовала оставить всю новую мебель и бытовую технику из Германии у мамы в квартире до лучших времён.

Жилец тяжело вздохнул… Лучшие времена всё никак не хотели приближаться, а, наоборот, всё дальше и дальше отдалялись от молодой семьи. Да и родной Копейск держал его на коротком поводке. Целых два областных опера прибыли за две с половиной тысячи километров. Скорее всего, и следователь прокуратуры тоже здесь, в Питере. Вот только причём тут гранаты и пистолеты? И почему его упорно называют прапорщиком?

Тяжёлые думы прервал второй опер:

— Кантемиров, мой совет — выдавай добровольно. Мы же у тебя здесь и полы вскроем.

— Под линолеумом бетон, — сообщил жилец и повернулся к понятым. Соседи одновременно закивали — бетон, вскрывать нечего. У Валентины от возбуждения горели глаза, не каждый день участвуешь в следственных мероприятиях.

Мужу Серёге вся эта катавасия с обыском очень не нравилась. Ещё и к ним заглянут? С этих залётных ментов станется…

Старший группы пожал плечами, подошёл к столу, присел и вынул ручку.

— Так и отмечаем — гражданин Кантемиров отказался от добровольной выдачи незаконных предметов. Понятые, подойдите и распишитесь. Кстати, а паспорта с собой?

Валя, а затем Сергей, с гордостью продемонстрировали милиционеру свои красные книжицы. Оперуполномоченный Александр спросил у соседки:

— Где ещё в общежитии Кантемиров хранит свои вещи?

— На общей кухне у них место есть, — с готовностью сообщила женщина и повернулась к соседу:

— Допрыгался? Лучше бы работу искал. И Леночку обидел. Она так плакала…

Тимур отвёл взгляд. Милиционеры разделились: опер в ботинках отправился с Валентиной на кухню, опер Саша открыл дверцы шкафа «Василёк», рядовой милиции отодвинул диван. Кантемирова посадили на стул в углу комнаты под охраной сержанта. Понятой Сергей так и остался стоять у входной двери комнаты, прислонившись плечом к косяку двери. Не нравилась бывшему водителю пожарной машины эта милицейская картина. И подписывать протокол обыска нормальный мужик не хотел. Но, свою жену он боялся больше залётных ментов.

Тимур присел и наконец-то задумался. Если челябинские сотрудники правоохранительных органов решили его задержать, то сделают это, как ни крути. Профессионалов своего дела видно сразу… И сейчас, во время задержания и обыска, не стоит оправдываться и заявлять об «ошибке» и «невиновности». Итак, ничего не понятно. Хотя бы прояснилось, что ветер с Урала дует. Лучше молчать в тряпочку и делать выводы. Почему приезжие опера упорно называют его прапором? Почему им поручено искать гранаты и пистолеты? Сопротивляться бесполезно, а до кучи и вредно. Все необходимые документы всё равно предъявят, и не стоит сейчас качать права, дарованные нам Конституцией Российской Федерации. Также не нужно пытаться что-то доказывать оперативникам — толку от подобного поведения все равно не будет. Только всех рассмешишь. А нервы и силы необходимо беречь для следователя. Доказывать свою невиновность надо во время следственных действий или в суде, но никак не во время задержания…

Обыск шёл скоро, со знанием дела. Да и обыскивать-то было особо нечего. Благо, свои вещи и вещи сына жена увезла собой. Якобы в солнечную Башкирию. В комнату вошёл, радостно улыбаясь, челябинский оперативник в ботинках. За ним появилась возбуждённая Валентина. В руках опер держал двумя пальцами за клинок, ручкой вниз, большой нож. От удачной находки милиционер сразу перешёл на официальный тон:

— Гражданин Кантемиров, признаете, что это холодное оружие принадлежит вам?

За спиной милиционера весело кивала соседка — его, его, этот ножичек. Кого же ещё?

* * *

Тимур сразу узнал свой нож, больше похожий на самодельную финку с ручкой из слоновой кости, который теперь уже бывший сотрудник УВД Курортного района оставил себе в качестве трофея. Два месяца назад дознаватель Кантемиров принял в своё производство уголовное дело по ст.218 УК РСФСР: «Ношение, изготовление или сбыт кинжалов, финских ножей или иного холодного оружия без соответствующего разрешения, за исключением тех местностей, где ношение холодного оружия является принадлежностью национального костюма или связано с охотничьим промыслом, — наказывается лишением свободы на срок до одного года, или исправительными работами на тот же срок, или штрафом до тридцати рублей…»