Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди
Шрифт:
В тот же день, но уже в Москве состоялся суд, на котором Владимир Высоцкий понес наказание за проведение так называемых левых концертов (речь идет о скандале в Новокузнецке и ряде других городов). Суд присудил артисту выплатить штраф в размере 900 рублей. Этот же суд на целых два с половиной месяца отобьет охоту у Высоцкого к большим гастрольным выступлениям.
22 июня в Москве скончался кинорежиссер Семен Туманов (Цейтлин). Окончив ГИТИС и Высшие режиссерские курсы в 1959 году, Туманов очень ярко дебютировал в кино, сняв в соавторстве с Г. Щукиным прекрасную лирико-поэтическую ленту, один из лучших фильмов про любовь в советском кинематографе, "Алешкина любовь" (1961). А еще четыре года
А теперь вновь перенесемся в США, где с официальным визитом находится Леонид Брежнев. Как мы помним, генсек отправился туда без жены и даже без своей постоянной спутницы — медсестры Нины. В итоге, уже через несколько дней после своего прибытия в Америку, Брежнев внезапно заскучал. Видимо, чтобы развеять хандру, он отрядил своего адъютанта в аэропорт, где стояли два наших "Ила", и приказал привезти в Кемп-Дэвид одну из стюардесс. Задание было выполнено, и в течение двух дней девушка находилась при генсеке. Как пишут очевидцы (в частности, В. Суходрев), увидев однажды девушку, Никсон понимающе улыбнулся и сказал, обращаясь к Суходреву: "Берегите его…"
Кстати, сам Никсон к тому времени давно уже не выполнял своих супружеских обязанностей с женой Патрицией. Более того, их отношения тогда были на грани развода, поскольку президент злоупотреблял антидепрессантом дилантином и на этой почве у него случались частые нервные срывы, которые он вымещал на супруге. У Патриции после них на лице долго не заживали синяки. Она неоднократно хотела подать на развод, но каждый раз ее удавалось уговорить не делать этого ради высших политических интересов страны.
В пятницу, 22 июня, сразу после переговоров, Никсон повез своего гостя к себе на ранчо Каза Пасифика в Калифорнию. Летели они туда на личном "Боинге" президента, причем почти всю дорогу Брежнев проспал в комфортабельной спальне. Его разбудили лишь однажды, когда самолет пролетал над красивейшим местом Америки — Гранд-каньоном. Однако грандиозная панорама не произвела на генсека ожидаемого всеми впечатления: он сказал, что видел этот каньон в вестернах, которые очень любит. Генсек рассказал, что совсем недавно смотрел отличный вестерн с участием Чака Коннорса, и даже лихо скопировал манеру актера стрелять с бедра из двух "кольтов".
Вечером на ранчо состоялся ужин. На стол подали легкую закуску из даров моря — креветок, кусочков различных рыб, а также зелени. Кроме этого, Никсон попросил официанта принести специально припасенную по такому случаю бутылку "Столичной". Брежнев с большим удовольствием "махнул" стопку, после чего официант унес водку и принес сухое вино. Однако Брежнев попросил Никсона вернуть "Столичную" обратно: дескать, мне она больше нравится. Суходрев нажал на специальную кнопку у двери, и —
"Разговор с общеполитических и международных тем перешел на сетования Брежнева о том, как нелегко быть Генеральным секретарем, как ему приходится в отличие от президента США выслушивать "всякие глупости" от других членов Политбюро и учитывать все-таки их общее мнение. Он стал жаловаться, называя конкретные фамилии (Косыгина и Подгорного), что некоторые из его коллег подкапываются под него и что ему приходится все время быть начеку…
В конце концов, мне, не без помощи Никсона, удалось увести сильно захмелевшего Брежнева в отведенную ему комнату. На другой день он меня спросил: "Анатолий! Много я наговорил вчера лишнего?" Было такое дело, ответил ему, хотя я и старался не все переводить. "Это ты правильно сделал", — заметил он…"
Кстати, на следующий день после ужина Никсон преподнес гостю еще один подарок-сюрприз, правда, намного скромнее, чем предыдущий. На этот раз это были два бутафорских "кольта". Их Брежневу лично вручил актер Чак Коннорс, которого Никсон специально пригласил накануне, после того как Брежнев в самолете упомянул о нем в разговоре. Брежнев как ребенок был растроган этим подарком и, вращая пистолеты в руках, даже причмокивал языком.
В этот же вечер произошло редкостное событие — охрана Президента США дала прием в честь… сотрудников КГБ. Встреча происходила в ресторане в непринужденной, веселой обстановке. Ближе к ночи Брежнев вернулся после беседы и ужина с Никсоном и, закончив вечерний туалет, лег спать. У дверей его спальни остался дежурить В. Медведев. Далее послушаем его собственный рассказ:
"Покои американского президента находились почти напротив, там тоже дежурили, прохаживаясь по коридору, два американских охранника. Ночью, часа в два-три, дверь спальни Никсона распахнулась, и на пороге появилась жена Президента США — Патриция. Американская охрана где-то прогуливалась. Патриция — в длинной ночной рубашке, босиком — двинулась в сторону спальни Леонида Ильича. Руки ее были вытянуты вперед, словно она шла в темноте и боялась на что-то натолкнуться. Я шагнул навстречу и увидел, что взгляд ее устремлен куда-то неопределенно вверх. Очевидно, что она находилась в полной прострации. На мои попытки заговорить она не отвечала и двигалась вперед, прямо на меня, не собираясь обходить. Что-то надо было срочно делать. Что? Я остановил ее, какое-то время мы стояли друг против друга. Развернуть ее обратно я не смог.
…Я поднял Патрицию на руки и понес в спальню.
Там горел неяркий свет, видимо, ночной светильник, прямо посреди комнаты стояла кровать — что-то вроде топчана. Одеяло валялось на полу. Самого Никсона не было, видимо, он ночевал в своей комнате. Я подошел к кровати слева, чтобы удобно уложить жену президента — головой на подушку. Она произнесла что-то невнятное, я очень осторожно положил ее, придвинул подушку под голову, поднял с полу одеяло, накрыл ее, все это время ласково уговаривая заснуть. И она действительно закрыла глаза и погрузилась в глубокий сон. Я на цыпочках вышел.
Американская охрана уже бежала ко мне по коридору, я махнул им рукой: "О'кей!" Они остановились, засмеялись и медленно двинулись к ее дверям…"
В тот же субботний день, 23 июня, Театр на Таганке давал выездной спектакль "Павшие и живые" в Доме культуры завода "Серп и молот". Валерий Золотухин принес с собой свежий номер журнала "Юность" (№ 6), в котором была напечатана его повесть "На Исток-речушку, к детству моему", и показал коллегам. Однако не все одинаково восторженно отнеслись к этой публикации. Вот как он сам описывает их реакцию: