Жизнь замечательных времен. 1970-1974 гг. Время, события, люди

Раззаков Федор Ибатович

В эти же дни Мстислав Ростропович готовился к отъезду из страны. Как мы помним, еще в конце апреля американский сенатор Кеннеди замолвил перед Брежневым слово за Ростроповича и Вишневскую, после чего им разрешили вместе с детьми уехать на Запад, оформив этот отъезд как творческую командировку. Однако в те дни дочь отъезжантов сдавала экзамены в консерваторию, поэтому было решено уезжать по частям. Первым должен был покинуть родину Ростропович, хотя все его естество противилось этому. 24 мая он пришел к своему соседу по даче, зампредседателя Совета Министров СССР Кириллину и попросил его

поговорить с кем-нибудь в правительстве.

— Ты объясни им, что я не хочу уезжать, — говорил Ростропович. — Ну, если они считают меня преступником — пусть сошлют меня на несколько лет, я отбуду наказание, но только потом-то дадут мне работать в моей стране, для моего народа… Перестанут запрещать, не разрешать…

В тот же день выдающийся японский кинорежиссер Акира Куросава начал в Советском Союзе натурные съемки советско-японского фильма "Дерсу Узала". Съемки проходили в тех самых местах, которые описаны в книге Арсеньева (его образ в ленте воплощал артист Юрий Соломин) — под городом Арсеньевском (бывшая деревня Семеновка, откуда и начинал свой путь Арсеньев). Вот как вспоминает о тех съемках Ю. Соломин:

"В первый день, когда группа отправлялась на съемку в тайгу, по-моему, в городе никто не работал. Местные жители никогда не. видели киношников. Около гостиницы стояли толпы, как будто готовились к демонстрации. Мы проходили как сквозь строй. Арсеньевск — городок маленький, окруженный сопками. Отовсюду виден памятник Арсеньеву. Памятник выглядит так — в скале огромная глыба, и в ней высечен Дерсу Узала, а перед ним в шинели стоит Арсеньев. Мне очень нравится этот памятник. И вот когда вся группа шла, а мы выходили с Мунзуком последние (Максим Мунзук играл роль Дерсу Узала. — Ф. Р.), я услышал реплику: "А что, на памятник похожи". Это очень нас взбодрило…

Жили мы все — и японская группа, и наша — в трехэтажной гостинице. Кроме нас, там никто не жил. Вся гостиница принадлежала нам. Когда выезжали на съемку, за нами ехала полевая кухня готовить обед. Никаких разносолов не подавали, но все было очень вкусно — обязательно салат, суп, второе, компот, чай. Японцы оказались неприхотливы в еде… Они никогда не говорили, что им бы хотелось чего-то другого. И Куросава делил со всеми нами тяготы "таежной жизни". Ел со всеми "из одного котла", и все ему нравилось…"

25 мая Ростропович вновь встретился со своим соседом по даче — зампредом Совета Министров Кириллиным. Однако тому порадовать виолончелиста было нечем.

— Я говорил с кем надо о тебе, но дело зашло слишком далеко, — развел руками Кириллин. — Ты должен уехать. Уезжай, а там видно будет.

После этого они вдвоем ушли в дом виолончелиста и там в дымину напились. А на следующее утро с больной головой Ростропович был уже в Шереметьево, чтобы оттуда самолетом улететь в Лондон. Провожать его пришли, кроме родных, его друзья, ученики. Обстановка была мрачной, как на похоронах. В один из моментов у отъезжанта не выдержали нервы, и он с женой уединился в зале аэропорта. "Не могу больше быть с ними, смотрят на меня как на покойника", — объяснил он жене свои чувства.

Между тем во время проверки багажа возникли проблемы с таможенниками. Дело в том, что Ростропович увозил с собой

несколько десятков своих наград (золотые медали от Лондонского Королевского общества, от Лондонской филармонии, золотую медаль от Израиля, медаль Государственной премии СССР, медаль Ленинской премии и др.), и эти ордена и медали привлекли к себе внимание таможенников. Они разрешили виолончелисту увезти с собой только две награды — медали "За освоение целинных земель" и "800 лет Москвы", а остальные потребовали оставить: дескать, золото провозу не подлежит. Ростропович, естественно, возмутился:

— Золото? Это не золото, это моя кровь и жизнь, это мое искусство!.. Я зарабатывал честь и славу своей стране… А для вас это золото. Какое вы имеете право!..

Видя, что с ним сейчас начнется истерика, Вишневская поспешила отвести его в сторону. И там крепко встряхнула за плечи:

— Замолчи, слышишь? Замолчи, или я тебя задушу! Чтобы я не слышала больше ни одного слова. Вспомни, что двое твоих детей стоят вон там, и я здесь остаюсь. Ты понял, что ты делаешь? Успокойся… Сейчас ты сядешь в самолет… закроешь глаза и откроешь их, когда будешь в Лондоне. И ты увидишь совсем другие лица.

Успокоив мужа, Вишневская вернулась к таможенникам. Достав из чемодана мужнины брюки от пижамы, она завязала штанины узлом и побросала туда все коробки с орденами и медалями. Один из таможенников попытался было разрядить обстановку и сообщил, что кто-то из них уже пошел узнавать у начальства относительно судьбы наград, но Вишневская не стала ничего слушать.

— Ничего не надо, я все забираю домой, — заявила она таможеннику.

Вишневская с детьми уедет из Советского Союза спустя два месяца после отъезда Ростроповича.

На "Ленфильме" режиссер Леонид Квинихидзе продолжает трудиться над комедией "Соломенная шляпка". В течение месяца фильм находился на консервации, после чего 23 мая съемки наконец возобновились. В те дни снимались эпизоды в декорации "шляпный салон": Фадинар (Андрей Миронов) внезапно узнает в хозяйке салона (Людмила Гурченко) свою бывшую возлюбленную; Фадинар и хозяйка лихо отплясывают; хозяйка поет "Песенку про дилижанс".

31 мая в донских степях режиссер Сергей Бондарчук начал натурные съемки фильма по роману Михаила Шолохова "Они сражались за Родину". В фильме был собран поистине звездный актерский ансамбль, одних народных артистов Советского Союза насчитывалось 8 человек: Сергей Бондарчук, Вячеслав Тихонов, Юрий Никулин, Нонна Мордюкова, Евгений Самойлов, Иннокентий Смоктуновский, Ирина Скобцева, Ангелина Степанова.

Съемки фильма проходили в тех же местах, что описаны в романе, — в 28 километрах от станицы Клетской. Поскольку подъездные пути к местам съемок были не самыми лучшими — после дождей дорогу размывало так, что ни один транспорт по ней двигаться не мог, — было решено разместить часть съемочной группы на арендованном теплоходе "Дунай", а другая часть жила в палатках на берегу. Почему в палатках? Дело в том, что первоначально у киношников была задумка возвести городок из 24 щитовых домиков, но подвело Министерство деревообрабатывающей промышленности: оно могло предоставить только два сборных общежития, да и то только осенью.