Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди

Раззаков Федор Ибатович

В течение какого-то времени Малявина не могла заснуть — все думала о звонке любимого. А когда все-таки сон сморил ее, спала недолго. Вскоре кто-то вновь забарабанил в дверь: «Вам опять звонят из Ленинграда!» Это снова был Жданько. Голос у него был недовольный: «Ты почему не звонишь?» Малявина стала оправдываться: дескать, в гостинице нет в номерах телефонов, к тому же рано утром ее ждут съемки. «Я же тебе все сказала», — подытожила она свой ответ. «Ты считаешь — все?» — «Стасик, я не могу к тебе приехать, приезжай лучше ты. Здесь очень хорошо. Поедем на косу…»

Но Жданько не приехал: в его планах приехать должна была она, а ее отказ злил его, и он ничего не мог с собой поделать.

13 июля в городе Цахкадзоре произошла автомобильная авария, в результате которой один человек получил телесные Повреждения средней

тяжести и угодил в больницу. Не стал бы заострять на этом, в общем-то, рядовом событии внимание, если бы не одно «но»: пострадавшим был один из будущих участников ограбления Ереванского банка. Это был Николай Галачян. Как мы помним, с конца января он в компании со своим братом Рамзиком, ревизором банка Багдасаряном и еще одним сообщником — своим однофамильцем Феликсом Галачяном — готовит ограбление, причем так тщательно, что это длится вот уже полгода. За это время преступники уже успели запастись подручными средствами: купили коловорот, сверла к нему, перчатки, карманный фонарь и батарейки к нему, отвертку, плоскогубцы, пилы для резки металла и дерева, полотна к ножовке, веревку и другой необходимый инвентарь. Преступление должно было совершиться в середине июля, как вдруг эта неожиданная авария. Хотя для самого Николая Галачяна она стала хорошим поводом для того, чтобы обтяпать преступление чужими руками. Не доверяя Багдасаряну, а также не желая впутывать в это дело своего двоюродного брата Рамзика и себя, Николай предложит совершить ограбление одному Феликсу. Как ни странно, но тот с этим согласится.

Между тем КГБ продолжает водить за нос американскую разведку. Получив и расшифровав за Трионона депешу из Лэнгли, чекисты сделали ответный ход: подали цэрэушникам сигнал о том, что Трионон готов принять от них новый контейнер, который надлежало оставить в тайнике на Краснолужском мосту, что напротив Новодевичьего монастыря (тайник находился в прямоугольном проеме правой башни моста со стороны монастыря). Для этого в ночь с 14 на 15 июля на улице Крупской, перед домом № 8, на фонарном столбе под дорожным знаком «Дети», указывающим на то, что рядом находится средняя школа, была поставлена губной помадой видная издалека метка — 10-сантиметровая красная черта на уровне пояса.

Утром 15 июля из американского посольства в разные стороны выехало сразу несколько автомобилей. Таким образом цэрэушники хотели «растащить» кагэбэшную наружку, чтобы дать возможность своему агенту выполнить его задание. Однако американцы просчитались, поскольку чекисты были заранее готовы к такому повороту событий и сосредоточили у посольства достаточное количество своих агентов. И того, кто должен был выйти на контакт с Триононом, тоже засекли. Это была вице-консул посольства Марта Петерсон, которая на своем автомобиле проследовала мимо сигнала на улице Крупской. После этого она отправилась к кинотеатру «Россия», где в те дни проходил Международный кинофестиваль. В кинотеатре она пробыла где-то около часа. Вернувшись в машину, она там переоделась: легкое белое платье сменила на темные брюки и такую же кофточку. Волосы распустила. В таком виде она покинула автомобиль и направилась в сторону улицы Горького. Наружка запросила у руководства инструкций, как быть дальше, на что получила ответ: наблюдение прекратить. Объяснялось это просто: руководители операции намеревались схватить цэрэушника непосредственно у тайника на Краснолужском мосту.

Между тем операция у моста могла провалиться по нелепой случайности: возле бензозаправки какие-то люди затеяли свару, и кем-то была вызвана милиция. Выручил чекистов их же сотрудник Михаил Колобашкин, который под видом работника заправки шепнул милиционерам пару слов, и те быстренько ретировались с места скандала. У всех, кто был задействован в операции, отлегло от сердца.

Цэрэушный агент появился возле моста в тот момент, когда подавляющая часть москвичей уже отошла ко сну — в половине двенадцатого. Когда он поравнялся с бензоколонкой, чекисты смогли ясно различить его внешность. «Ба! Да это же сама Марта Петерсон!» Она шла к мосту медленным шагом, внимательно осматривая окрестности. Стоит отметить, что американцы не случайно выбрали для тайника именно это место: железнодорожный мост у Лужников просматривался со всех сторон. Появись на нем хоть бы один подозрительный человек, связник мог сразу же ретироваться, а если уже достал пакет из тайника, тут же бросить его

в реку. Но и чекисты тоже свой хлеб не даром ели. Поскольку ни на мосту, ни в самой башне спрятаться было невозможно, они спрятали двух своих сотрудников… в люк рядом с башней. Разварили его крышку, «нарастили» перекрытия — и укрытие для засады было готово. Еще две группы захвата находились в Лужниках и на соседней бензоколонке. Контрольный же пункт был на Бережковской набережной, в строительном вагончике. Именно там находился руководитель операции Виталий Бояров, который вспоминает:

«Как только Петерсон положила в нишу контейнер, закамуфлированный под камень (в нем находились новые условия связи, ампулы с ядом, крупная сумма денег и ювелирные изделия, которые заказал Огородник), я дал команду «плюс». Шпионку задержали, когда она уже начала спускаться по ступенькам вниз. Хватали довольно бережно — все-таки женщина. Но она, понятно, отбивалась: «Это провокация!» Кричала по-английски: «Не хватайте меня за грудь!»… В принципе Петерсон была довольно привлекательной дамой. Правда, на мой взгляд, несколько мужеподобной…» (Как вспоминает И. Перетрухин, Петерсон, которая владела приемами карате, во время задержания нанесла несколько сильных ударов в пах и бедро сотруднице КГБ Людмиле Назаровой, но отбиться от мужчин уже не смогла. — Ф. Р.).

Петерсон привезли в приемную КГБ, что на Кузнецком мосту, куда вскоре был вызван и американский консул Гросс. На столе перед ними разложили тот самый контейнер, который Петерсон пыталась спрятать на мосту. Перед консулом выступил генерал-майор КГБ Евгений Расщепов, который рассказал о том, в чем повинна вице-консул. Поскольку ситуация была понятна как божий день, никаких возражений или протестов консул не выражал. В три часа ночи американцев отпустили восвояси.

Юрий Андропов в тот день находился в Кисловодске, в санатории «Красные камни». Однако он не спал, ожидая доклада об окончании операции. Примерно в час ночи начальник 2-го главка Григоренко доложил ему, что все завершилось благополучно. На другое утро Андропов прилетел в Москву и подписал приказ, где объявил благодарность всем сотрудникам, участвовавшим в операции.

По иронии судьбы именно 15 июля на съемочной площадке фильма «Трактир на Пятницкой» начали снимать натурный объект «под мостом». И в те самые часы, когда чекисты проводили операцию по захвату Марты Петерсон на железнодорожном мосту в Лужниках, киношники снимали эпизоды под другим мостом — рядом с гостиницей «Россия» (съемки шли с восьми вечера до трех утра).

Между тем 15 июля Вячеслав Иваньков, он же Япончик, был доставлен из Москвы в Смоленск, в тамошнюю специальную психиатрическую больницу отдела исправительных учреждений УВД Смоленского облисполкома. Сделано это было после того, как в начале февраля стационарная судебно-психиатрическая экспертиза в Институте имени Сербского признала его невменяемым и направила на принудительное лечение. В психушке Иваньков пробудет до октября следующего года.

А Алла Пугачева в те дни готовится к гастролям в Перми. Но пока она готовится, Пермь, что называется, сходит с ума. 15 июля в 10 часов утра в цирке, где должна выступать Пугачева, началась предварительная продажа билетов, на которую сбежался чуть ли не весь город. Вот как об этом писала газета «Вечерняя Пермь»:

«Алла Пугачева может гордиться своей популярностью: у нас в Перми столько поклонников ее таланта, что администрация цирка, где, как известно, будут проходить концерты певицы, вынуждена была обратиться за помощью в милицию.

— А что оставалось делать? — сказали нам по телефону. — Началась такая давка, что треснули стекла в дверях. Если бы мы не прекратили продажу билетов, то могли бы даже быть жертвы…

К нам в редакцию пришли двое молодых людей — Андрей Мурашов и Александр Кузнецов. Один из них работает слесарем-сборщиком, другой — сменный мастер одного из пермских заводов. Оба они, узнав из объявлений в газетах и радио о том, что предварительная продажа билетов на концерт с участием Аллы Пугачевой начнется 15 июля в 10 часов, отработали накануне две смены подряд и в половине седьмого утра были возле цирка. Один из них оказался в очереди 839-м, другой — 841-м (они показали нам эти номера, написанные химическим карандашом на ладони). И что же? Простояв полдня в очереди, они так и ушли ни с чём, потому что по громкоговорителю объявили: «Расходитесь, граждане! Сегодня билеты продавать не будут!»