Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди
Шрифт:
В эти же дни в Москве состоялся еще один судебный процесс: над нелюдем, который держал в страхе всю столицу осенью прошлого года. Имя его — Анатолий Бирюков. Это он в течение месяца охотился на улицах города за грудными младенцами, насиловал их и убивал. Когда его поймали, Бирюков стал «косить» под сумасшедшего. Однако экспертиза в Институте психиатрии им. Сербского признала его вменяемым. 17 мая был вынесен приговор Бирюкову: расстрел.
Андрей Тарковский готовится на «Мосфильме» к очередным съемкам фильма «Сталкер». Как мы помним, в первый раз съемки ленты проходили летом прошлого года. Однако из-за брака пленки большая часть отснятого полетела в корзину. Тарковский обвинил в происшедшем цех обработки пленки, а также своего давнего партнера —
18 мая в советских газетах появилось сообщение, что в швейцарском городе Лугано были объявлены лауреаты на получение медалей Международного фестиваля спорта. Среди награжденных впервые оказались спортсмены из Советского Союза; фигуристы Ирина Роднина и Александр Зайцев. По счастливому совпадению спустя две недели после этого сообщения Роднина забеременеет двойней.
19 мая в Москве КГБ арестовал известного правозащитника Александра Подробинека. Самое интересное, что за три дня до этого ареста диссидент уже знал о нем. Ему сообщил об этом тот самый капитан КГБ Виктор Орехов, о котором я уже рассказывал. Это он, внезапно разочаровавшись в целях и методах работы своего ведомства, переметнулся на сторону диссидентов и стал регулярно выдавать им секретную информацию: когда и кто из них будет арестован, за кем следят и т. д. В истории 5-го управления КГБ (идеология) это был, наверное, единственный случай подобного рода. Что касается Подробинека, то он поблагодарил Орехова за ценную информацию, но прятаться от КГБ не стал. Поэтому, когда те заявились на его московскую квартиру с ордером на арест, он лично открыл им дверь.
21 мая в столичном Доме кино, что на Васильевской улице, состоялся вечер в честь сбор-. ной Советского Союза по хоккею с шайбой, выигравшей, после двухлетнего периода, чемпионат мира и Европы в Праге. Зал был заполнен до отказа, поскольку хоккей в те годы любили все, а среди работников отечественного киноискусства таких людей было особенно много. Вся сборная СССР по хоккею во главе со своими тренерами Виктором Тихоновым и Владимиром Юрзиновым расположилась в углу сцены, откуда им прекрасно был виден не только зал, но и то, что происходило непосредственно на сцене. Вечер вел кинорежиссер Станислав Ростоцкий, который раз за разом вызывал для приветствия своих коллег. И те старались на славу. Особый восторг у спортсменов вызвала группа актрис (Надежда Румянцева, Людмила Хитяева и др.), которые, водрузив на головы хоккейные шлемы, спели задорные куплеты про хоккей.
Между тем подошло к концу пребывание в Ташкенте одного из грабителей ереванского банка Николая Галачяна и его напарника Владимира Купцова. Как мы помним, прибыли они туда с разведывательной целью: обменять 300 тысяч рублей на облигации 3-процентного займа и выяснить, не установлен ли контроль за украденными из банка деньгами достоинством выше 10 рублей. Обмен производил Купцов, а Галачян в это время дежурил на улице возле сберкассы. Недельное пребывание в Ташкенте показало, что никакого контроля за украденными деньгами, во всяком случае в Ташкенте, не установлено. Что чрезвычайно обрадовало Галачяна. Он щедро расплатился со своим напарником за оказанную помощь, да еще расщедрился на то, что снял для себя и для него двух девиц, как тогда принято было говорить, легкого поведения. С этими девушками они практически каждый вечер «зависали» в дорогих ресторанах, где сорили деньгами направо и налево. Причем так сильно к ним «прикипели», что, когда пришла пора покидать гостеприимный Ташкент, предложили девушкам махнуть с ними в Москву. Девушки с радостью согласились. 22 мая четверка покинула столицу Узбекистана.
В
«Дорогой Эльдар Александрович, прочел Ваше «Грустное лицо комедии», книгу, по-моему, очень хорошую, и захотелось сказать Вам то, что как-то все не приходилось сказать, — хоть мы и соседи, — что я видел все Ваши фильмы (кроме «Девушки без адреса») и люблю их, и, судя по сказанному в Вашей книге, больше люблю те из них, которые больше любите Вы. Вот, собственно, и почти все. Кроме того, Вы делаете дело, которого я совершенно не умею делать, что в то же время не мешает мне чувствовать себя Вашим единомышленником в чем-то очень, особенно важном для Вас, для меня и для очень многих других людей, важном прежде всего в жизни, а затем уже и в наших профессиях.
От души желаю Вам всего самого доброго…»
Рязанов был чрезвычайно тронут этим письмом, перечитал его несколько раз. Потом он сядет и напишет ответное послание. А несколько лет спустя внезапно узнает, что Симонов прислал ему копию своего письма, отпечатанную на ксероксе, а подлинник оставил себе. Как пишет Э. Рязанов: «Я был потрясен вторично! Какая же забота о вечности! Какая сосредоточенность на бессмертии! Какого же он был мнения о каждом своем шаге, если так старался сохранить его для истории! Я уж не говорю о том, что он ни в грош не ставил меня, будучи, очевидно, убежденным, что я не сохраню его послания, вышвырну вон.
Я даже вспотел от напряжения. Ну, в крайнем случае оставил бы в своем архиве копию (ведь сохранилось бы!), а адресату все-таки отослал бы подлинник. Это было бы по-людски. Какое тщеславие! Какая мелочность! А рядом щедрость и доброта! Как неоднозначны люди! И как мы, в сущности, мало знаем о них.
Поостыв, я подумал: а может, это не сам Симонов так поступил, а его литературный секретарь, когда получила письмо Константина Михайловича для отправки мне. «Пусть лучше подлинник останется в архиве писателя, а с адресата будет достаточно и копии», — подумала, может быть, секретарь. Может быть! Не знаю. Не хочется неважно думать о Константине Михайловиче, удобнее так думать о литературном секретаре…»
Киношный мир Москвы тем временем живет вестями из Тбилиси. Несколько дней назад оттуда пришло тревожное сообщение: в автомобильную катастрофу угодил кинорежиссер Тенгиз Абуладзе. Он возвращался домой, когда ему навстречу выскочила легковушка. В лобовом столкновении знаменитый режиссер получил серьезные увечья. Когда его привезли в больницу, врачи лишь развели руками: шансов на спасение практически не было. Но судьба оказалась благосклонной к режиссеру: целую неделю он пролежал в больнице без сознания, после чего медленно, но пошел на поправку.
А теперь вернемся к ситуации вокруг юбилейного вечера Майи Плисецкой, который должен состояться в Большом театре. Как мы помним, балерина хотела станцевать на нем «Болеро» Мориса Бежара, но директор театра, заручившись поддержкой в ЦК КПСС, запретил ей это делать, сочтя «Болеро» чистой порнографией. Любой другой в такой ситуации предпочел бы уступить, но только не Плисецкая. И она… Впрочем, послушаем ее собственный рассказ:
«Выход все же нашелся. Кто в иерархии Системы выше секретаря ЦК Зимянина? Только Брежнев. Надо добраться до него. Или — до одного из его ближайших помощников.