Жизнь
Шрифт:
– Твоя мама очень любила готовить, – продолжал Себастьян.
Мои глаза непроизвольно устремились на его совершенное лицо.
– Это очень удивляло всех ее друзей, но радовало твоего отца и нас. Она пекла такие вкусные кексы, что мы были готовы лопать их с утра до ночи!
Я не смогла сдержать робкую улыбку. Он улыбнулся мне в ответ и неожиданно взял за руку.
– Пойдем со мной! – волнующим голосом попросил аристократ.
Я послушно поплелась за ним, чувствуя, как моя ладонь пылала и пульсировала под его пальцами.
– Однажды летом, –
Я усмехнулась, представив всю эту картину и расплату за это баловство.
– А вон из того гаража, – он указал в окно на двухэтажную постройку рядом с особняком. – Мы с Максом по ночам выкатывали авто твоего отца. Мы не включали двигатель и толкали ее до начала дороги без света фар, чтобы остаться незамеченными.
Себастьян тоже улыбался, глядя в окно:
– Так мы проделывали несколько раз, но однажды стали катить машину на стоящего в воротах твоего отца. Мы, испугавшись, бросились на утек, а автомобиль так и покатился, пока не врезался в кованые прутья ворот. Потом долго работали, продавая газеты и журналы, чтобы хоть как-то покрыть расходы на ремонт машины.
Я сочувственно улыбнулась, представляя испуганных мальчишек.
– Строго, но справедливо! – негромко подметила я.
Себастьян перевел на меня взгляд, и стал серьезным:
– Таким и был Рамон Солер. И чем больше я познаю тебя, тем сильнее убеждаюсь, что вы очень похожи.
Воображение тут же создало ситуацию, в которой Рамон Солер узнает, к каким отношениям склонял его дочь этот мужчина.
Улыбка сошла с моих губ, и я первой отвела взгляд:
– Пока он для меня чужой.
– Понимаю, – он сильнее сжал мою руку и повел к ступеням лестницы.
Вместе мы поднялись на второй этаж и двинулись по коридору. По его нежно-зеленым стенам были развешаны детские рисунки и фотографии.
– Кажется, здесь, – пробормотал он и остановился напротив одной из дверей.
Себастьян нажал на ручку и открыл, пропуская меня вперед.
Я осторожно вошла и осмотрелась. Нежно-розовые шторы, такого же оттенка балдахин над постелью, густой ворс белого ковра обволакивал ноги, маленький диванчик, столик, зеркало на стене и книжные полки.
– Здесь жила твоя сестра, – тихо пояснил Себастьян за моей спиной.
Нежные мечты, робкие детские надежды, переживания и ожидания чудес – все это читалось в окружении комнаты, дышало такими же чувствами. Глаза хотели плакать, когда я проводила пальцами по поверхностям стола, книжного шкафа и корочкам книг.
– Сколько ей было лет? – шепотом спросила я, не глядя на Себастьяна.
– Восемь, – ответил красивый
По моим щекам покатились слезы. Головокружение всколыхнуло картинку перед глазами, и ледяные тиски перехватили мои легкие. Я ухватилась за перила кровати и опустила голову.
Словно невидимым ножом мне прямо в спину наносят удары. Хотят добраться до сердца...
– Зоя.
Вдалеке я услышала голос Себастьяна, но не смогла отозваться. Я убежала прочь из комнаты, пытаясь вырваться наружу, в мир, где нет этой боли. Не думая, я помчалась по коридору.
Как вдруг яркая и жестокая мысль озарила мое сознание. Я замерла на месте, превратившись в каменную статую.
Я должна все узнать!
Я обязана все испытать и проникнуться этой трагедией. Мне необходимо знать больше, чтобы возненавидеть сильнее и победить то чудовище, которое убило стольких людей.
Решительность вселила в меня силы, и я отказалась от побега. Я двинулась к ближайшей двери и взялась за ручку. Мягко отворившись, она показала мне просторную комнату в темно-бордовых тонах с белыми пятнами в виде постели, подушек на диване и занавесок. Я, сделав первый шаг в эту обитель, заметила колыбель. Глаза уже не смогли оторваться от детской постельки, под кружевным балдахином и таким же бельем.
Здесь должна была спать я.
Я робко вошла внутрь комнаты, и потянулась к кроватке. Она стояла рядом с родительской постелью. Очевидно, они хотели всегда быть рядом. Как и все родители. Невыносимо жаль, что не у всех это получается…
Я коснулась перил колыбели и почувствовала прикосновение кружевной ткани. Я заглянула в нее и увидела белоснежную подушечку и одеяльце.
За спиной послышались шаги. Тактичный Раблес или волнующий меня Эскалант?
Я смахнула слезы слабости и презрительной жалости к себе, услышав, как кто-то вошел в комнату.
– Зоя? – голос Себастьяна звучал напряженно.
Я не обернулась. Прикрыв глаза, я сделала глубокий вдох.
Ну-ка соберись, Рольдан!
– Малышка…
Я услышала нежный оклик Себастьяна уже ближе, и ощутила его руку на своем плече.
Ему нельзя меня касаться!
Резко обернувшись, я отступила:
– Король дал мне ключ от какого-то тайника.
Как твердо прозвучал мой голос! Завидная решительность так и сквозила в нем.
Эскалант изучал меня суженным взглядом волнующих глаз.
– Я знаю, где он. Пойдем.
Он протянул мне руку и ждал, когда в его раскрытой ладони окажутся мои пальцы.
Моя слабость – это моя любовь к тебе, Себастьян. Но в ней заключается и моя сила. Парадоксально.
Я вложила свою ладонь в его, и волна дрожи проскользнула по мне от его касания. Он заметил это или кажется, испытал нечто подобное. Себастьян развернулся и повел меня к выходу. Я шла за ним и размышляла о даре судьбы, который мне уготовила жизнь. Что было бы со мной не полюби я этого мужчину? Как бы я себя чувствовала без муки безответности? Как я жила бы без волнения и предвкушения встречи с ним? Без тех воспоминаний…