Жизнь

Ларосса Юлия

– Нет, ты не посмеешь… – пятясь от него, замотала головой я.

– Ты уверена? – усмехался дикий Себастьян.

– Себастьян, – пыталась образумить его я. – Мы взрослые люди… Зачем же такие методы?

Его глаза медленно скользнули по мне. Кажется, я, назвав его по имени, перевернула ход будущих событий. И не в свою пользу.

– Ты права, – тяжело дыша, сказал он и ускорился. – Взрослым – взрослое наказание.

Он с такой яростной силой притянул мою голову к себе, что я еле устояла на ногах. Резкая боль от рывка волос на затылке пронзила меня. Но вскрик был приглушен грубым поцелуем-наказанием.

Он кусал меня, наваливаясь всем весом, и я поддалась назад. Несколько шажков и я рухнула на диван, проглотив испуганный крик

– Ты заставляешь меня силой взять ответ! – прорычал он мне в рот, не прерывая болезненного и унизительного поцелуя.

– Нет!.. – я смогла выдохнуть единственное слово и снова лишилась возможности говорить и нормально дышать.

Под его весом я, извиваясь, сползла по спинке и сидению дивана, почувствовав бедрами пол. Себастьян навалился сверху и, не обращая внимания на сопротивление, рвал на мне платье. Я слышала, как отлетали пуговички и стучали по паркету. Мое тело изнывало от боли, которую причиняла тяжесть Себастьяна и грубый напор. Он захватил мои запястья, повалив меня на пол, завел их за голову. Мои силы иссякали, а страх перерастал в панику.

Он изнасилует меня, чтобы убедиться в моей измене!

– Пожалуйста… Не надо! – вместо вдохов сдавлено хрипела я, едва шевеля онемевшими губами. – Я… ничего не… делала!..

Но Себастьян погрузился в полный хаос своих скрытых эмоций. Его сила росла с каждой секундой, словно забирая ее у меня. Я почувствовала его жесткие пальцы, которыми он комкал подол платья, грубо задирая его вверх. Мой крик снова заглушил его рот. Паника смешалась с истерикой, слезы омывали щеки.

Но он ничего не замечал и раздвинул мои бедра, намериваясь довести дело до конца.

– Прошу тебя, Себастьян... Не так!!!

Будто в иной реальности я вдруг осознала, что стала свободна. Я шумно дышала – мои легкие снова обрели способность беспрепятственно насыщаться кислородом. Кто-то оттащил Себастьяна от меня.

Я, поддавшись инстинктам, забилась в угол между креслом и диваном, собирая остатки рваной одежды и пытаясь ими прикрыться. Глаза мигом нашли две борющихся мужские фигуры.

Братья Эскалант.

– Хватит, Себ!.. Перестань, слышишь?! – крича, убеждал его Виктор. – Приди в себя, наконец!!!

Я дрожала от пережитого почти-насилия и наблюдала, как Виктор тряс Себастьяна, словно пытался привести его в чувство. А тот упорно старался ударить брата, выливая вызванную мной ярость на родственника.

В комнату вбежала Латти и, накрыв меня пледом, подняла на ноги. Ее била крупная дрожь – я почувствовала это, когда она меня обнимала, будто пытаясь защитить. Я не могла перестать плакать и отвести взгляд от дерущихся братьев.

Внезапно, Виктор размахнулся и ударил Себастьяна кулаком в челюсть.

Я не сдержала вскрик, глядя как, тот пошатнулся, но удержался на ногах. Затихло все вокруг. Тяжело дышавший Виктор сжимал кулаки, стоя между нами с Латти и собственным братом.

Себастьян медленно выпрямился. Его темные волосы растрепались, несколько прядей упали на лоб, а на нижней губе кровоточила ранка. Медовый взгляд обретал четкость и скользил по присутствующим здесь людям.

Он посмотрел в мои глаза, которые извергали слезы. В его взгляде я прочла раскаянье, обвинение и… жгучую ненависть.

– Какого черта…? – хрипло выдохнул он, глядя только на меня. – В кого ты меня превратила?!..

Его будто воротило от моего вида, и он попятился к двери, быстро исчезнув за ней.

Мои всхлипы переросли в рыдания. Я зажала рот рукой, пытаясь побороть этот приступ.

– Что вы устроили?! – обвиняя, требовал ответа Виктор. – Какого черта, ты сделала, Зоя?!

– Не кричи на нее, Эскалант! – встала на мою защиту Латти, крепче обнимая меня. – Это был и твой совет тоже!

– Какой, к черту, совет?! – взорвался Виктор и сделал два шага в нашу сторону. – Ты хоть понимаешь, что могло произойти, ворвись сюда кто-то из… сама знаешь кого! Да моего брата тут же посадили бы!

Я испуганно вздрогнула и попыталась отстраниться, но Латти не отпустила меня.

– Мы все продумали…

– Ни хрена вы не продумали! – яростно нападал Виктор. – Он бы изнасиловал ее, Латти! Ты как никто понимаешь от чего я ее спас!

Теперь Злата вздрогнула, словно от удара. Я почувствовала перемену в ней, и мне показалось, что наступила моя очередь ее защищать.

– Прости, крошка!… – вдруг изменился голос Виктора. – Я… зря это сказал.

Мой разум слишком сбит с ориентира, чтобы пытаться осмыслить этот конфликт. Но что-то в глубине сознания, подало тревожный сигнал о трагическом моменте в жизни подруги.

Господи, неужели она пережила то, что чуть со мной не случилось?!

Я ошарашено всматривалась в лица Златы и Виктора.

– В этом весь ты, Эскалант! – холодно бросила Латти. – Но ты прав. Спасибо, что пришел на помощь!

– Злата!..

– Извини, но мне нужно позаботиться о нашей гостье! – перебила она мужа и подтолкнула меня к выходу.

Глава 37

Буря последствий

Спустя десять дней

Перемены уверенно проникают в жизнь каждого. Можно попытаться отречься от них, постараться убежать или спрятаться, попробовать игнорировать или забыть. Но рано или поздно наступит понимание – все усилия бесполезны. Отныне перемены неизменные спутники на пути каждого живого существа.

Очередная декабрьская ночь в Барселоне была особенно ветреной. Или мне так казалось из-за того, что я на крыше? Черт, что за странности лезли в мою пьяную голову, пока я тщательно выкладывал две одинаковых дорожки из «снега». Еще пара секунд и разум затуманится химической эйфорией. Она вытеснит все ненужные размышления, а главное – воспоминания.

Акустика разрывала ночное пространство над моим пентхаусом. Я с наслаждением откинулся на спинку белого дивана и стал ждать искусственного кайфа, лениво разглядывая уже привычную для меня обстановку. Огромное джакузи с горячей водой, медленно испускающее пар в холодный воздух, грело трех голых девушек. Пустые и полные бутылки элитного алкоголя заполняли пространство стеклянных столов и пола. Дизайнерская одежда моих гостей небрежно разбросана, вместе с обувью на высоких каблуках.