Жизненный путь Марины

Малинина Анна Спиридоновна

— Власть в руках народа. Революция победила!

На улице выпал первый снег. Тихо. Стрельба смолкла.

Внезапно в комнату врываются звуки похоронного марша. Мы выводим детей из дому. Длинная процессия проходит мимо нашего переулка.

— Что это? — спрашивает Марина.

— Это хоронят героев революции, — снимая шапку, отвечает отец.

Марина смотрит на грузовики с красными гробами, на флаги, повитые крепом, на венки с алыми лентами. Молча прижимается к отцу и шепчет:

— Жалко…

Процессия проходит к Красной площади.

На улице толпится народ. Кто-то запевает бодрую песню.

Многоголосый хор подхватывает её. На лицах людей радостные улыбки.

Народный поток увлекает нас за собой, и мы всем сердцем чувствуем себя неотъемлемой его частицей.

ПЕРВЫЙ КОЛЛЕКТИВ

Через год мы переезжаем на Зубовскую площадь. Здесь я начинаю работать в только что организованном детском доме. Дом большой, просторный. Раньше в нём было женское училище, нечто вроде института благородных девиц. Несколько воспитанниц училища остались в доме. Начальница называла их «наши» дети. О детях же, собранных сюда советской властью, презрительно говорила «ваши» дети и как могла притесняла их. Она скрывала продукты, отказывалась выдавать ребятам валенки и тёплую одежду, хранившиеся на складах. Дети мёрзли. У них опухали пальцы на руках и на ногах, они бегали босиком по нетопленному помещению. Руки и ноги покрывались волдырями. «Хозяйка» училища буквально издевалась над детьми. Но скоро порядки в детском доме были наведены;

Старую директрису выгнали. В комнатах затопили печи. Дети отогрелись и ожили.

Марина и Рома жили вместе с другими детьми. Марина была бойкая, смелая девочка, и мальчики не обижали её. Правда, первое время, когда класс посылал дежурную Марину в подвал за хлебом, кое-кто из мальчиков пытался подставить ей ножку или отнять несколько горбушек, которые ребята особенно любили. Но тут неожиданно у Марины нашёлся защитник: самый сильный и большой мальчик — Коля Рыжов.

По странному совпадению, волосы Коли Рыжова были огненнорыжими, и тем, кто в первые дни дразнил его, довелось познакомиться с силой Колиных кулаков и надолго запомнить их. У ребят он пользовался большим авторитетом: был смелым, умным, а главное, превосходным товарищем.

Так вот этот самый Коля так пристыдил Марининых обидчиков, для убедительности показав им кулак, что мальчики больше и не пытались задирать её.

Однажды Марина сказала Рыжову:

— Конечно, я бы одна с ними не справилась, и тебе за защиту спасибо. Но я их ни капли не боюсь!

Коля снисходительно улыбнулся, смерил взглядом хрупкую Маринину фигурку, но перечить не стал — очень уж задорно и смело блестели Маринины глаза.

Наш детский дом стал нашей большой семьёй. Как только немного наладилась жизнь, появились возможность и время для развлечений. Мы устраивали для детей ёлки, дарили им гостинцы, организовывали вечера самодеятельности.

Марина охотно участвовала в таких вечерах. Вообще она с удовольствием делала всё, что ей поручали в классе. Свой класс она очень любила и всегда с гордостью говорила обо всех «событиях», которые в нём происходили.

Помню, с каким увлечением рассказывала Марина о выборах класоного старосты.

Обычно ребята выбирали самого дисциплинированного и успевающего мальчика. А на этот раз выбрали драчуна.

— Теперь он всех вас обижать будет, —

сказала я Марине.

— Нет, не будет! Мы с него честное слово взяли.

— Но ведь он может и не сдержать слова?

— Что ты, мамочка, — возразила Марина, — он же его перед всем классом дал!

Марина оказалась права: избранный староста самоотверженно отстаивал интересы своего коллектива. Мальчик был сильным и смелым, и ребята из других классов предпочитали «не связываться» с ним. Марина торжествовала. Через несколько дней после выборов она сказала мне:

— Вот видишь, мамочка, мы были правы! Он оказался честным. И теперь весь класс старается быть таким же честным, как он.

Честность ребятам староста прививал по — своему: если кто-нибудь отнимал у товарища какую-нибудь вещь или если кого-нибудь уличали во лжи, староста грозно смотрел на виновного, подносил к самому его носу кулак и изрекал:

— Честь класса — главное в нашей жизни. Не понимаешь? Сейчас объясню…

Мальчик предпочитал понять: кулак у старосты был увесистый, да и слова он говорил не очень понятные и потому особенно внушительные.

Марину в классе уважали: она хорошо училась и на уроках была внимательной и тихой. Но больше всего, по-видимому, любили её за то, что она была хорошим товарищем.

Была у Марины любимая подруга — резвая белокурая Валя. Как только кончался урок, Валя и Марина вылетали из класса, брались за руки и начинали, кружась, носиться по коридору. Если к ним присоединялись другие подруги, начиналась общая игра в «салочки». Со звонком игра прекращалась.

В классе за партой Марина преображалась. Ничто не могло её отвлечь, когда она слушала учителя. Решать задачи, читать или слушать рассказы было ей очень интересно. После уроков Марина помогала Вале решать задачи, но девочка отставала от класса. Тогда Марина попросила меня помочь подруге.

Валя стала каждый вечер приходить к мам в комнату, а однажды она привела с собой двух подруг — Лелю и Малелю.

Марине семь лет.

— Они тоже хотят послушать, — робко сказала Валя.

Стали заниматься втроём. Через несколько дней Леля привела ещё одну девочку. При этом Валя смущённо сказала:

— Это уже все. Остальные сами справляются с задачами…

Как радовалась моя Марина, когда учительница арифметики в первый раз похвалила девочек! Дочка крепко поцеловала меня:

— Большое тебе спасибо, мамочка, и от меня и от всего нашего класса! Теперь у нас нет отстающих по арифметике!

Нежной любовью платили мне дети за мою заботу. Вспоминается один случай.

В 1919 году мне пришлось выехать в командировку в Останкинский район.

Я сказала детям, что еду на три дня, а задержалась на целую неделю. Когда вернулась домой, Ромы я не застала.

— Он поехал тебя искать, мамочка, — сказала Марина.

Я заволновалась. Где будет искать меня мальчик? Район он, правда, знал, но в районе множество сёл и деревень, а на дворе зима, одежда на нём не ахти какая тёплая… Как быть?.. Долго волноваться не пришлось: через час Рома вернулся.