Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих
Шрифт:
После того как герцог Козимо купил палаццо Питти, о котором говорилось в другом месте, его превосходительство пожелал украсить его садами, рощами, фонтанами, рыбными садками и другими тому подобными вещами, и весь холм так, как он есть и сейчас, разделал Триболо, разместив все по своим местам весьма толково; кое-что, впрочем, позднее во многих частях сада и подверглось изменению. О палаццо Питти, самом красивом по всей Европе, речь пойдет и в другой раз, при случае, более подходящем.
После всего этого Триболо был отправлен его превосходительством на остров Эльбу не только для осмотра города и гавани, строившихся по его повелению, но и для вывоза оттуда округлой глыбы гранита в двенадцать локтей диаметром, из которой предполагалось высечь для большой лужайки палаццо Питти чашу, в которую принималась бы вода главного фонтана. Приехав туда, Триболо распорядился об особом судне для перевозки чаши и нанял каменных дел мастеров, объяснив им способ перевозки, после чего он возвратился во Флоренцию. Но не успел он туда приехать, как посыпались на него крики и проклятия, ибо как раз в те
Триболо обещал, что так и поступит, и, как я считаю, во всяком случае так и поступил бы, если бы не воспрепятствовала ему в этом смерть, смежившая ему очи 7 сентября того же года. Так и остались незавершенными начатые им и продвинутые вперед работы в Кастелло, и хотя после него кое-что там и делалось, но ни разу той бойкости и той рачительности там уже не наблюдалось, как при жизни Триболо, когда и синьор герцог так горячо относился к этой работе. И поистине, если не двигать вперед большую работу, пока заказчик и денег не жалеет, и иных забот не имеет, то и сам с дороги собьешься, и останется недоделанной работа, которую могли бы довести до совершенства старание и забота. Так, по небрежению мастеров, мир лишается своих украшений, они же сами – достойной о себе памяти; ибо редко бывает так, как было с работами в Кастелло, где после смерти первого мастера занявший его место второй мог сделать все до самого конца в соответствии с проектом и моделью первого: ведь с соизволения герцога Джорджо Вазари, по замыслу Триболо, со всей скромностью заканчивал в Кастелло и большой садок, и другие вещи по мере того, как получал распоряжения от его превосходительства.
Прожил Триболо 65 лет и погребен был сообществом Скальцо на их кладбище. Остались после него сын Раффаэлло, искусством не занимающийся, и две дочери, одна из которых замужем за Давиде, который был помощником Триболо во всех каменных работах в Кастелло и который ныне, будучи человеком толковым и способным к этому делу, с соизволения герцога работает по части водопроводов во Флоренции, в Пизе и других местах герцогства.
ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ПЬЕРИНО ДА ВИНЧИ СКУЛЬПТОРА
Хотя обычно прославляют тех, кто благодаря своему таланту сумел что-то создать, тем не менее, когда произведения, кем-либо уже созданные, свидетельствуют о том, что еще не созданные были бы и более многочисленными, и еще более редкостными, и если бы тому не помешал неожиданный и необычный случай, тогда, несомненно, всякий, кто пожелал бы стать справедливым ценителем, по заслугам похвалит и прославит такого мастера и за то и за другое: и за то, что он сделал, и за то, что он мог бы сделать. Не должно поэтому повредить и скульптору Винчи то, что он жил немногие годы, и лишить его заслуженных похвал по суждению тех, кто придет после нас и примет во внимание, что он был в расцвете лет и таланта, когда создавал и дарил миру то, чем восхищается всякий, и что мы получили бы от него плоды еще более обильные, если бы неприязненная буря не изничтожила и самое дерево, и его плоды.
Мне помнится, что я уже говорил о том, как в местечке Винчи в нижнем Вальдарно проживал сер Пьеро, отец знаменитейшего живописца Леонардо да Винчи. У сера Пьеро этого после Леонардо родился его младший сын Бартоломео, который жил в Винчи и, достигнув зрелого возраста, взял в жены одну из первых девушек местечка. Бартоломео очень хотелось иметь сына: он часто рассказывал жене о величии гения Леонардо, своего брата, и молил Бога удостоить ее рождением в его доме второго Леонардо, так как тот в это время уже умер. И вот, спустя короткое время, у него, согласно его желанию, родился очаровательный мальчик, которого он хотел назвать Леонардо, но по совету родственников он, чтобы возродить отца, дал ему имя Пьеро. Достигнув трехлетнего возраста, мальчик оказался очень красивым с лица и кудрявым, проявляя большое изящество во всех своих движениях и удивительную живость ума. В это время остановились в доме Бартоломео приехавшие в Винчи мастер Джулиано дель Кармине, превосходный астролог, и с ним некий священник – хиромант, близкие друзья Бартоломео. И, рассмотрев лоб и руку мальчика, оба, и астролог и хиромант, предсказали отцу, что гений его будет великим и что он в короткое время достигнет величайших успехов в меркуриальных искусствах, но что жизнь его будет весьма краткой. И слишком правдивым оказалось их предсказание, ибо сбылось оно и в той и в другой части (а достаточно было бы и одной), сбылось и в искусстве и в жизни.
Когда Пьеро подрос, грамоте его обучил отец, но без всякого учителя начал он рисовать и лепить из глины всякие такие куколки, доказав этим, что природа
Богом и, считая, что в сыне ему был возвращен брат, задумал увезти Пьеро из Винчи и устроить его во Флоренции.
Так он, не мешкая, и сделал и отдал Пьеро, которому уже исполнилось двенадцать лет, во Флоренцию в обучение к Бандинелли, предполагая, что Бандинелли, который был другом Леонардо, посчитается с мальчиком и будет обучать его со вниманием, так как ему казалось, что к скульптуре он имеет склонность больше, чем к живописи. Побывав после этого несколько раз во Флоренции, он убедился в том, что Бандинелли не оправдал его ожиданий и не уделял мальчику ни внимания, ни заботы, несмотря на то, что видел его готовность. По этой причине он взял его от Бандинелли и передал Триболо, который, как казалось Бартоломео, больше старался помочь тем, кто хотел учиться, уделял сам большее внимание изучению искусства и сохранял еще того большее уважение к памяти Леонардо.
Триболо работал в Кастелло на вилле его превосходительства над несколькими фонтанами. И там Пьеро по своему обыкновению снова стал рисовать, так как ему и здесь пришлось соревноваться с другими молодыми людьми, состоявшими при Триболо. С большим душевным пылом начал он учиться днем и ночью, подстрекаемый природой, жаждущей чести и славы, и в особенности воспламеняемый примером себе подобных, окружавших его со всех сторон, поэтому в течение немногих месяцев он достиг таких успехов, что все этому дивились; и вот он стал приучать себя к резцу, дабы испытать, насколько рука и железо, орудия вовне, все же повинуются его внутренней воле и намерениям рассудка. Заметив его бойкость, Триболо, который как раз в это время получилзаказ на каменный водоем для Кристофано Риньери, дал Пьеро небольшой кусок мрамора, чтобы тот сделал из него для этого водоема мальчика, у которого вода изливается из члена. Пьеро взялся за мрамор с большой радостью и, сделав сначала маленькую модель из глины, выполнил затем работу с таким изяществом, что Триболо и другие предсказали, что он будет причислен к самым редкостным в своем искусстве.
После этого ему поручили высечь из камня герцогский венец над гербом с шарами для мессера Пьер Франческо Риччо, герцогского дворецкого, и он сделал его с двумя путтами, которые, переплетаясь ногами, держали венец в руке, возлагая его на герб; помещен же этот герб над дверью дома, который в то время занимал дворецкий насупротив Сан Джулиано, рядом со священниками Сант'Антонио. Когда работу увидели флорентийские художники, все они присоединились к мнению, уже высказанному Триболо.
Затем он изготовил для фонтанов Кастелло мальчика с рыбой в руках, изо рта которой изливается вода. Когда же Триболо дал ему кусок мрамора больших размеров, Пьеро высек из него двух путтов, обнимающих друг друга и сжимающих в руках рыбок, изо рта которых брызжет вода. Головки и фигуры этих путтов были так изящны, и их ноги, руки и волосы были выполнены в манере столь прекрасной, что уже видна была его способность выполнить в совершенстве любую трудную работу. Тогда Пьеро собрался с духом и купил кусок серого камня длиной в два с половиной локтя, отнес его к себе на Канто алла Брига и начал работать по вечерам, когда возвращался домой, по ночам и в праздничные дни, пока мало-помалу всего не закончил. Это была фигура Вакха с сатиром у ног: в одной руке он держал чашу, в другой гроздь винограда, а голова была увенчана виноградными листьями, все по модели, сделанной им самим из глины. В этой и в других первых своих работах Пьеро проявил легкость, ни в чем не оскорбляющую глаз, ничем не раздражающую зрителя. Когда Вакх этот был закончен, его купил Бонджанни Каппони, а теперь он стоит в одном из дворов его племянника Лодовико Каппони.
Когда Пьеро работал над этими вещами, о том, что он племянник Леонардо да Винчи, было известно еще немногим, когда же, благодаря своим работам, он стал известным и знаменитым, раскрылись и родство его и кровь. И с той поры, и впредь, как за родство с дядей, так и за свой счастливый гений, напоминавший о том великом человеке, все стали называть его Винчи.
И вот наш Винчи, в то время как дела его шли таким образом, неоднократно и от разных людей слышал рассказы о памятниках искусства Рима, и каждый их прославлял, как это всегда бывает. Возгорелось и в нем великое желание их увидеть, причем он надеялся посмотреть себе на пользу творения не только древних, но и творения Микеланджело, а также его самого, который тогда еще здравствовал и проживал в Риме. И вот отправился он вместе с несколькими своими друзьями в путь, увидел Рим и все, что ему хотелось, и возвратился во Флоренцию, рассудив только, что памятники Рима еще слишком глубоки для него и что смотреть на них и подражать им следует не так поверхностно, но после большего знакомства с искусством.
А в это время Триболо закончил модель фонтана лабиринта с несколькими барельефами сатиров, четырьмя полумасками и четырьмя круглыми фигурками путтов, сидящих на виноградных побегах. Когда Винчи вернулся, Триболо передал ему венчающую часть, и тот продолжил ее и закончил, прибавив к ней кое-какие изящные мелочи, которые, кроме него, никто придумать не мог бы и которые очень понравились всем, кто их видел. Когда же Триболо закончил всю мраморную чашу этого фонтана, он задумал поместить на ее край вылитые из бронзы четыре круглые фигуры лежащих детей, которые, резвясь, плещутся руками и ногами в воде с разнообразными телодвижениями. Винчи по поручению Триболо сделал их из глины, а затем их отлил из бронзы Дзаноби Ластрикати, скульптор весьма опытный в литейном деле. Недавно их разместили вокруг фонтана, и они очень хороши на вид.