Жизни и судьбы тех, кто ждал…
Шрифт:
Нехорошее подозрение возникло у женщины, но она решила промолчать – если даже ее дочь и приворожила Николая, то теперь не изменишь ничего.
Два дня длилась гулянка. Екатерина была счастлива – она добилась своего, пусть и не честным путем. Но он ее! Ее муж!
Целый год муж носил Катю на руках, а потом вдруг резко изменился – стал ревновать без повода. А дальше хуже – начал заниматься рукоприкладством.
Однажды , придя к матери за гусиными яйцами, она расплакалась сидя напротив
– Что, дочка, тошно тебе?
– Мам, за что он так со мной? Почему он ведет себя как дикарь? То ревнует, то тумаки раздает? То говорит что любит, то Скворчихой обзывает!
– Ты в самом деле не понимаешь, или дурочкой прикидываешься?
– Мама, ты о чем?
– Из меня то хоть дуру не делай! Где твои серьги? Думаешь, я поверила в то, что ты их потеряла? Ну, конечно – в город ездила, задержалась у подруги на ночь в соседнем селе, а там Танька-Ведьма живет. Скажешь, не была у нее? Ну тогда объясни каким чудесным образом Колька вдруг через неделю к тебе чувствами воспылал? Да еще так, что свадьбу наспех играли! Люди тут шептались что ты беременна, успокоились лишь через несколько месяцев когда поняли что ты пустая.
– Мама, я его люблю. Я хотела чтобы он со мной рядом был! Что эти серьги по сравнению с любимым человеком?
– Нравится тебе твоя жизнь семейная? То-то я смотрю – сияешь! Только не от счастья. Стыд и позор какой, в колхозе все шепчутся и хихикают – шикарная свадьба какая была, о любви своей всем кричали, да видно так крепко любит, что лупит каждый божий день!
Катерина вскочила и выбежала из дома. Ее лицо залилось слезами. Ей было обидно от слов матери, но все же она понимала – родительница права: сама кашу заварила, теперь самой и расхлебывать. По дороге она, задумавшись, наступила в глубокую лужу, испачкав платье.
– Где ты была? – Войдя в калитку она наткнулась на мужа. Тот сидел на крыльце и курил трубку.
– К матери ходила за гусиными яйцами, тесто буду ставить.
– Так ли уж к матери? Или это прикрытие? Что-то кажеться мне ты до Ваньки-тракториста бегала, подол платья весь грязный, в мазуте!
– Да сколько можно? Какой мазут? Это грязь, обычная грязь, я наступила в лужу! Тебе не надоело постоянно искать подвох во всем? Ты меня утомляешь своей ревностью! Да, вот эти самые яйца!– Она открыла корзинку и начала кидать одно за другим на землю. Они падали, разбиваясь, а муж наблюдал за ее действиями. Как вдруг он подошел и ударил ее по щеке.
– Что, богато жить стала, едой разбрасываешься?
Екатерине было очень обидно и от злости у нее потемнело в глазах. Она хотела было развернуться и убежать, но вдруг почувствовала слабость в ногах и тут же упала, потеряв сознание. В себя она пришла уже на своей кровати. Рядом с ней сидела фельдшер Ирина.
– Очнулась? Говори, что с тобой? Муж твой как телок мычит, слова нормального не вытянешь.
– Ничего, все со мной хорошо. Просто почему-то закружилась голова и я упала.
– Давно у тебя голова кружится?
– Да уже недели две как..
– Не тошнит?
– Немного, по утрам.
– А
Екатерина села на кровать и стала считать.
– Два месяца! Представляешь, я совсем о них забыла! Ох, я что, беременна?
– По всей видимости да.
Коля был рад тому, что скоро станет отцом. Два месяца он сдерживал себя, не обзывал и не бил жену. Старался не нагружать ее тяжелой работой, но и теплоты от него Катя не видела. Но ей было уже все равно – скоро у них будет ребенок. Вот тогда муж точно изменится – дети это же счастье! – наивно полагала молодая женщина.
Но она ошибалась когда думала что Николай действительно изменился. Однажды вечером она задержалась на ферме так как отелилась корова, Катя помогала ветеринару Семену. Едва она зашла в дом, как тут же наткнулась на мужа.
– Ты где была?
– На ферме! Мы с Семеном.. – договорить она не успела, удар мужа в лицо сбил ее с ног и Катя упала, ударившись животом об пол. Он даже не помог ей встать, просто молча вышел. Со слезами на глазах она поднялась и села на табурет.
"Сколько можно! Неужели это и есть моя расплата? Я не хочу больше такой семейной жизни! Если бы можно было все вернуть назад!"
Екатерина проснулась среди ночи от дикой боли в животе. Откинув одеяло, она поняла что лежит в луже крови…
Месяц после выкидыша она жила с матерью. Николай извинялся, ходил вокруг дома и заглядывал в окна. Теща его не пускала. Но все же он смог уговорить жену вернуться, обещал что и пальцем больше не тронет. Он держал свое слово ровно полгода, а потом…
Потом война…
Ее мужа призвали на фронт в июле 1941 года. Она рыдала у него на груди, не желая отпускать. В последнее время он вел себя сдержанно, даже называл ее ласково "Катюша" и "милая". Она надеялась что теперь все будет хорошо, но проклятая война вмешалась в их жизнь.
Когда он ушел на фронт, она неделю ревела, даже председатель колхоза однажды пришел к ней домой и велел срочно выходить на работу.
– Сколько можно слёзы лить? Ты одна что ли тут, единственная из баб, чей муж ушел воевать? Не пойдешь работать, не получишь трудодни!
– Я за ним хочу поехать!
– Совсем баба-дура…Куда за ним-то? На фронт? С фашистами воевать? Иди работай!
– Можно мне хотя бы в город съездить в военкомат, узнать куда его забрали?
– Нет, не можно. Жди письма. Как все определится, напишет обязательно тебе или отцу.
Он написал только через два месяца. Отцу и жене.
Письмо к родителю было гораздо душевнее и теплее чем письмо к Екатерине. Он сухо писал где находится их военная часть, написал про погоду, про командира.
Ни в одной строчке не увидела Катя хоть признак нежности и любви к ней.
А она в ответ ему строчила такие любовные письма, что сама краснела, их перечитывая.
Через год, в начале августа 1942 года, она получила письмо из Сталинграда. Это была последняя весточка написанная его рукой.