Жнец и его тень
Шрифт:
— А это уже шантаж.
— Блин, — душа задумчиво уставилась в пол, ища новые аргументы. Предприняла последнюю попытку: — Ну пожааалуйста!
— Ладно, — достоверно непонятно, имело ли здесь место сочувствие к собрату-анимешнику, но жнец сдался. — Оформлю, как последнее желание.
Под его взглядом фигурка уменьшилась до размеров брелка и плавно спланировала в карман пальто. После этого душа признала, что больше её в этом мире ничего не держит, и спокойно позволила себя сжать.
Следующие клиенты попались ничем не примечательные: несколько попыток побега,
Ближе к вечеру, привычно удовлетворённый проделанной работой, жнец вернулся в офис. Приведя её к обычному размеру, поставил трофейную фигурку на угол стола. У других сотрудников иногда на какое-то время появлялись на рабочем месте разные безделушки, но он предпочитал не держать там ничего лишнего. Но Аяно, пожалуй, смотрелась весьма органично.
— О, шеф, какая миленькая! Почём покупали?
А жнец-то уже понадеялся, что в первый день их пути со стажёром не пересекутся.
— Мёртвая душа отдала.
— То есть вы всё-таки иногда берёте взятки? — непонятно чему обрадовался стажёр.
Жнец молча протянул ему почти дописанный отчёт.
— … подношение от мёртвой души… согласно поправкам 7 и 9 к кодексу об обмене… считать безвозмездным даром, полученным в результате действий, предусмотренных актом о последних желаниях… Эх, вот ведь, мне бы какая-нибудь душа безвозмездно подарила пару миллиончиков денег!
— Опять ты за своё, — кажется, в чём-то Радомир всё же был прав: после отпуска поведение новичка уже не казалось таким раздражающими, просто надоедливым. — Может, не стоит так зацикливаться на деньгах?
— Вам легко говорить, шеф! Вы сами свои хоромы видели? Колонны, прихожая с бальный зал. А у меня однушка за чертой города.
— У нас в конторе не как у людей, всё прозрачно: лучше работаешь — больше зарабатываешь. Снимаешь квартиру побольше. В чём проблема?
— Заработаю я, как же. Лет через двести, когда стану таким же трудоголиком, как вы, и мне уже будет не особо надо.
— Ну так выбирай, что тебе дороже: хоромы или оставаться раздолбаем, — жнец позволил себе лёгкую усмешку.
У стажёра аж челюсть отвисла:
— Шеф, вы что… вы это вот сейчас пошутили?
Он вскочил, как ужаленный и понёсся между кубиков, распространять новость:
— Ребят, вы слышали? Наш шеф умеет шутить!
Жнец удручённо покачал головой и вернулся к написанию отчёта.
Что-то заставило жнеца войти в дом по-людски, через дверь. Он машинально повесил шляпу на вешалку, потянулся к пуговицам пальто, но так и не расстегнул, удивлённый увиденной сценой: на банкетке сидела Варвара, прижимая к покрасневшим глазам мокрое полотенце. Кощей тонкой кисточкой поправлял ей растёкшиеся стрелки туши.
— Что ты здесь… — он вспомнил просьбу не быть злюкой и поправился: — что-то случилось?
— Случилось, — всхлипнула девушка, — Мишка — козёл! А ведь я почти что считала его своим парнем! Позвонил мне за час до межвузовской студенческой вечеринки и сказал, что придёт туда
— Не плакать! — строго предупредил Кощей. — Сызнова всю краску размоет!
— Да не плачу я, не плачу! — Варвара порывисто смахнула полотенцем выступившие слёзы. Вдруг ей в голову пришла идея: — Послушай, айсберг, может, выручишь меня? Ты так эффектно выглядишь, на кинозвезду похож! Все девчонки рты пораскрывают, а этот козёл вообще локти кусать будет!
— Я… — та часть личности жнеца, что была бесстрастным профессионалом, подсказывала, что нужно сказать веское «нет». Скорее всего это означало больше никогда не увидеть Варвару, её волшебную улыбку, что воскрешала в душе осколки утраченного счастья. Но вот другая половина, та самая, что только-только почувствовала вкус жизни, наслаждалась домашней едой и любила саги о бесстрашных героях, была уверена, что никогда не простит себе подобного решения. Жнец привычно обратился к намертво запечатлённой в памяти должностной инструкции. И там не нашлось ни единого пункта, который бы препятствовал посещению человеческих мероприятий под прикрытием.
— Но там же люди! — жнец не заметил, как озвучил последнее сомнение, уставившись на свои руки.
— И что? — Кощей всё понял без дополнительных объяснений. — Просто не трогай их, и всё!
— А если они будут трогать меня?
— Нашёл проблему! — он сбегал к одёжному шкафу и притащил перчатки из мягкой тонкой кожи. — Вот!
— С каких пор ты на её стороне?
— Я на стороне вас обоих! Вы двое будто встретились на Калиновом мосту! [1]
— Вот не надо сейчас про Калинов мост, даже метафорически!
— Всё, хватит! — Варвара отложила полотенце и встала. — Если я настолько тебе не нравлюсь, что со мной даже на вечеринку сходить нельзя, то я не буду унижаться и настаивать!
— Да нравишься ты ему, нравишься! — всплеснул руками волхв. — Он просто стесняется!
— Вы, дядя Кощей, за него не говорите, — сурово оборвала его девушка. — Уже взрослый, пусть сам скажет!
Что же делать? К какой части себя прислушаться?
— Я… я хочу пойти с тобой на вечеринку, — выдавил из себя жнец, мысленно отмахиваясь от ворчания строгой и правильной половины.
— Правда? — Варвара мигом расцвела и заулыбалась. И вновь так хорошо сделалось от её улыбки. — Вот почему все милые парни такие нерешительные, всё самой делать приходится? Тут недалеко, в актовом зале Политехнического через два дома.
Когда путь назад был отрезан, сразу стало легче. Жнец натянул перчатки и подал девушке руку:
— Пойдём?
Кощей бесцеремонно расстегнул пальто, скептически осмотрел служебный костюм.
— Так не пойдёт, в этакой одёже только на похороны и ходить. Ты, Варвара-краса, обожди чутка.