Жнец и его тень
Шрифт:
— Колокольцева Наталья, год рождения две тысячи четвёртый! — не повышая голоса и не делая попыток подобрать документы, отчётливо произнёс главный жнец. — Иди ко мне!
Душа остановилась, безвольно опустила руки — и побрела к нему, как приговорённый идёт на плаху. На расстоянии в полшага чары ослабли, и она в истерике заколотила кулаками жнецу по плечам.
— Я должна была вернуться! Я могла вернуться! Я видела! А вы! Из-за вас!..
Стажёр, которого шеф одарил гневным взглядом, опустил глаза и, хлюпнув носом, стал подбирать разбросанные
— Твоя смерть — результат твоих собственных действий. Мы не обрываем жизнь — лишь провожаем людские души.
Мельтешение кулаков прекратилось, душа крепко задумалась.
— Я так понимаю, провожать меня во дворец Сатаны вы не собираетесь?
— Тут надо было пошутить, что ты же сама отказалась, но не буду таким жестоким, — вновь осмелел стажёр. — Сатана явно не выбирает невест из молоденьких дурочек, которые так легкомысленно относятся к жизни. С другой стороны, в Пекле, куда ты непременно попадёшь, как самоубийца, ты можешь попробовать познакомиться с ним на общих основаниях…
— Просто молчи, — прошипел главный жнец.
— В Пекло? Меня ждёт… Пекло? — на призрачных глазах навернулись слёзы.
— Не мне решать. Уповай на милость богов, — пожалуй, в исполнении жнеца это обозначало крайнюю степень сочувствия.
Повинуясь его силе, кладбище исчезло, сменившись туманной равниной. Рваной раной пересекала её огненная река, два берега соединял мост из красных камней. У его опор, свернувшись клубком, безмятежно спал трёхглавый дракон.
— Горыныч! Ах ты мой хороший мальчик! — стажёр радостно обнял дракона за ближайшую морду. Тот лениво вильнул хвостом в знак приветствия.
— Кхм… ты вообще-то ещё на работе, — холодно напомнил жнец, призывая на помощь всю свою выдержку.
— Виноват, шеф, — чтобы не встречаться с ним взглядом, стажёр спрятался жнецу за спину.
— Это Калинов мост, — стараясь больше не обращать на него внимания, жнец обернулся к душе и сделал приглашающий жест. — За ним начинается мир мёртвых. Разреши проводить тебя?
— Разве у меня есть выбор?
Где-то на середине моста душа, чуть замедлив шаг, обернулась к нему с грустной улыбкой:
— Не повезло вам с напарником. Сочувствую.
— Да… спасибо.
Внешне он ничем не выдал себя, но, кажется, это было последней каплей. Это ж насколько нужно быть профнепригодным, чтобы даже души жалеть начали?
Когда жнец вернулся с той стороны, стажёр воровато огляделся, словно боясь, что их подслушают:
— Я тут подумал… то есть, я хотел сказать, спасибо, что поддержали меня на кладбище. Выволочка в присутствии мёртвой души — это было бы очень обидно…
— Потому что, в отличие от тебя, репутация конторы для меня — не пустой звук… придурок, — тут жнец уже не сдержался, отвесил стажёру подзатыльник, так что шляпа сползла до самого носа.
Под негодующие вопли: «Ну шееееф!» — он, не оглядываясь, пошёл прочь, к длинному, тянущемуся далеко в лес серому зданию с узкими окнами. Трудно было понять сколько в нём этажей:
«Восточно-европейское управление смерти, отделы 1–10».
Жнец так хлопнул дверью, что табличка покачнулась. Ураганом пронёсся по коридору, влетел в кабинет четвёртого отдела, рывком отодвинул стул, не глядя — от всегда точно знал, что и где лежит на рабочем месте — вытянул из ящика бланк «служебная записка» и стал быстро писать, не отрывая ручки от бумаги.
Обычно он по десятку раз проверял каждую букву, но сегодня перечитал получившуюся докладную всего один раз. Видят боги, два месяца он честно пытался быть терпеливым шефом! Но сегодня он обязательно положит этому конец!
Глава 3
? Судьбоносная ошибка
Эта табличка на двери кабинета была иной, нежели у входа, из воронёной стали с золотым тиснением:
Начальник отдела № 4 восточно-европейского управления смерти, высший жнец Радомир.
Мало кто решался спрашивать, почему у высших жнецов, в отличие от всех остальных, были имена, и уж точно никто не получал ответа.
Внутри кабинета Радомир, богатырского сложения лысый мужчина, внимательно читал служебную записку, изредка кивая в самых драматичных местах.
— Удивляешь ты меня, заместитель. Давно я не видел тебя в таком гневе. Если не сказать: вообще никогда. Стало быть, ты просишь «уволить со службы младшего жнеца четвёртого отдела за ненадлежащее исполнение обязанностей и полное непонимание принципов функционирования управления смерти»…
Жнец, с неестественно прямой спиной сидевший в кресле напротив, по другую сторону стола, решительно кивнул.
— И в чём же он провинился? Посмотрим… «сжал душу до полного прекращения функционирования физического тела», «не смог произвести задержание души при попытке побега», «угрожал мёртвой душе Пеклом», «ведёт себя расхлябанно и безответственно», «излишне эмоционален»… далее приводятся цитаты разговора. Да, молодец, что при клиенте встал на его сторону, видно, что…
— … я забочусь о репутации конторы. В отличие от этого… стажёра.
— То есть по вашей записке выходит… — подала голос Аида, начальница первого отдела, что также присутствовала в кабинете, вальяжно развалившись на диванчике для гостей. Аида выглядела самой старой из высших. Сухонькая и маленькая, она предпочитала одеваться исключительно в чёрные или серые платья делового кроя. — … выходит, что мальчик ничего не нарушил. Сжал душу до фактической смерти тела? Мы все уважаем вашу принципиальность в этом вопросе, главный жнец четвёртого отдела, но формально в должностной инструкции указано, что «душа может быть сжата после занесения в списки и по истечении расчётного времени». Об актуальном состоянии тела там ничего не говорится.