Жнец. Возрождение
Шрифт:
Шум бегущей воды заставил Дениса разлепить налитые свинцом веки. То самое ущелье, в которое он так стремился не попасть, окружало его со всех сторон. Находясь на самом дне, Денис в очередной раз порадовался внезапному появлению барса. Он как будто в самом деле с луны свалился ему на голову. И вытащил из этой пропасти. Тогда почему прямо сейчас он по щиколотку стоял в бурлящей горной речушке, на дне этого злополучного ущелья, так четко ощущая окружающий мир вокруг? Всплеск где-то сбоку послужил чем-то вроде ответа. Денис пошатнулся и побрел в ту сторону, откуда доносились звуки. Босые ноги скользили по каменистому дну,
Несколько шагов и перед парнем предстала следующая картина – уже знакомый седой ворон сидел на белом валуне и подбрасывал лежащие рядом камешки в воду.
– Явился наконец-то, – каркнул ворон, как только Денис подошел к валуну на достаточное расстояние.
– Я не специально, – пробурчал в ответ Денис, силясь понять, как он тут оказался и что, собственно, происходит.
– Да уж, не специально он, – вновь каркнул ворон и, подцепив массивным клювом камешек, вновь бросил его в воду. Денис присмотрелся – поверхность воды, вопреки законам физики оставалась гладкой.
– А где круги? – удивленно присвистнул парень.
– Где где. Там же, где память твоя, – проворчал в ответ ворон, вновь бросая камешек в воду. И снова никаких кругов.
Денис нахмурился и подошел чуть ближе к валуну. Наощупь вода возле камня была точно такой же – мокрая, холодная. Тогда почему не было кругов на воде?
Золотистое сияние за валуном отвлекло внимание Дениса.
– А это что? – скорее сам себя спросил парень. Осторожно, чтобы не свалиться в воду, он обошел валун и пригляделся. Тонкая, полупрозрачная золотистая сеть спускалась с щербатой поверхности камня прямо в воду. На самом дне, опутанные сетью, трепыхались мелкие рыбешки. Почему-то, несмотря на крупные для их размера ячейки, они никак не могли выбраться наружу.
Ворон, прищурив желтый глаз, наблюдал за действиями Дениса, изредка издавая хриплые звуки, напоминающие смех.
Денис наклонился, чтобы распутать сеть, но та словно растворилась и пальцы прошли сквозь воздух, так и не подцепив тонкую материю.
– Ничего не понимаю!
Вновь попытался подцепить сеть и вновь потерпел неудачу. Седой ворон, каркнув, рассмеялся во весь голос. Рыбешки, словно почувствовав близость спасителя, затрепыхались сильнее. Одна из них, самая мелкая, что есть силы принялась пробиваться сквозь невидимый барьер. Было в её движениях что-то, что заставило Дениса снова попробовать подцепить сеть, а потом снова, и снова. Парень потерял счет времени, терпя одну неудачу за другой. Но каждый раз, видя страдания живого существа, он принимался за исполнение своей бесполезной затеи с новой силой.
– Не получится так, – ворону надоело смеяться и он, наконец, решил дать этому странному человеку подсказку.
– А как получится? – Денис был раздражен, отчего вопрос прозвучал грубее, чем следовало бы.
– Как как, как вспомнишь, кто ты, – каркнул ворон и перелетел с валуна на раскидистый кедр, стоящий на побережье.
– Кто ты?
– Кто ты?
– Кто же ты?
Гулкое эхо подхватило и понесло вопрос по горам и ущельям, отражаясь от камней и от воды, забираясь в самую душу.
– Кто же ты?
– Кто?
– Кто?
– Кто?
Денис
– Кто ты? Кто? Кто? Кто же ты?
Эхо становилось все громче, превращаясь в раскаты грома за перевалом. Первые капли упали на лицо и парень не мог понять – это дождь или слезы. Рыбешки в сети затихли, смирились со своей участью. И лишь одна, та самая мелкая, продолжала неистово трепыхаться, всё еще надеясь на спасение.
– Помоги нам, – тихий писк едва коснулся слуха.
Денис зарычал, вновь пытаясь схватить сеть. Она собралась было вновь растаять и пройти сквозь пальцы воздухом, но в последний момент Денис успел заметить тонкий луч, отклонившийся в сторону. Или это была нить? А может быть, отсвет молнии? Не давая себе времени на раздумья, Денис схватился за этот блик света, и сеть дернулась, выпуская мелкую рыбешку на волю. Денис возликовал, готовясь освободить и её собратьев, но в этот миг ущелье вздрогнуло, отчего Денис повалился на спину. Раскат грома нещадно ударил по ушам, а вспышка молнии лишила возможности разглядеть хоть что-нибудь вокруг. Падая, парень успел подумать о валунах на дне. Но в следующее мгновение голова встретилась с одним из них, и Денис во второй раз за этот день провалился в черную пустоту.
Уют. Первое, что почувствовал Денис – это уют. Окружающий мир, пару мгновений назад такой холодный и враждебный внезапно стал мягким и теплым. Казалось, будто его завернули в кокон из пушистой паутины, чтобы грубая реальность не могла пробиться к его измученному последними событиями телу. Размеренная тишина прилипла к ушам, не пуская туда резкие и раздражающие звуки. Денис улыбнулся, довольный таким раскладом. Тихо, тепло, спокойно. На уроки идти не надо, никто не трогает, а главное, не требует вспомнить, кто же он. Как только эта мысль проскользнула в сознании, уютный кокон затрещал, грозя прорваться под натиском размышлений. Денис нахмурился. Такой поворот событий ему не понравился. Поэтому парень постарался выбросить все ненужные мысли из головы, чтобы продлить это состояние покой на "подольше".
– А я знаю, что ты не спишь! Нехорошо хитрить и притворяться!
Тихий голос раздался над самым ухом. Денис вздрогнул и открыл глаза. Круглолицый старичок в полосатом халате и забавной тюбетейке возвышался над кроватью, с интересом разглядывая парня.
Денис окинул взглядом помещение. Побеленный потолок и бледные выкрашенные стены в лучших традициях советского дизайна. Судя по всему, он был в медпункте.
– Вы кто? Санитар? – Денис подозрительно уставился на незваного посетителя.
– Нет, я врач, – рассмеялся старик, отчего круглое лицо забугрилось морщинами.
– Местный? Или из города вызвали? – Денис не удивился, если бы его решили после сегодняшнего происшествия сплавить куда подальше. Кому нужны проблемные ученики?
– Местный, местный, – еще сильнее заулыбался тот. – Самый, что ни на есть. Голова не болит?
– Да нет, уже прошло, – на автомате ответил Денис. – А мне долго тут валяться?
Старичок хитро улыбнулся и отошел от его кровати. Поправил вязаную салфетку на тумбочке, задернул занавеску на окне и со всего размаху запрыгнул на пустующую рядом кровать, смяв подушку-пирамидку.