Жнец
Шрифт:
— Куда сначала? — спросил основатель.
Я хотела побыстрее отстреляться.
— Давайте ко мне. Я живу в одном из самых близких блоков.
Набрала цифры на панели управления, и мы поехали.
— Если в блоке будет много людей, лучше я снова стану птицей, — предложил Ястреб. — Не хочу привлекать толпы зевак.
Я
— Сомневаюсь, что встретим хоть одну живую душу. Дети с моей смены на работе, а с другой спят.
— А как же кадеты и те, кто сегодня не работает? — спросил Ястреб.
— Кадеты живут в специальных блоках класса А, а дети работают каждый день, если только не болеют.
На несколько минут повисла абсолютная тишина. Когда капсула остановилась, я повела всех в свою комнату по платформе через сломанную двойную дверь, что уже недели три не закрывалась, и по череде коридоров. Введя на замке комбинацию, я метнулась к груде одежды на кровати. Конечно же, бельё валялось сверху, но я за секунду запихнула его в самый низ.
Выдохнув, я обернулась и снова смутилась, увидев, как Ястреб и Натан рассматривают картины из Игры на стене. Дроид Ястреба смущённо изучал самого себя, побеждающего Кракена. Натан же не отрывал глаз от соседней картины со сереброволосой Джекс на Ганимеде.
Меня накрыло тоской, смывшей все прочие эмоции, даже смущение. За последний год я столько смотрела на образ будущей Джекс, мечтая о прогулках по пляжам Ганимеда, фантазируя о том, как смогу проводить время с отцом и узнаю его получше.
Возможно, фантазии об отце всегда были неосуществимыми. По общему мнению, он полностью выполнил свои обязательства тем, что каждую неделю звонил, а ещё предложил выступить моим поручителем при вступлении в Игру. Неразумно было надеяться, что он станет общаться со мной в Игре. А теперь я никогда не узнаю, как было бы на самом деле, потому что папа мёртв.
В мои мысли вмешался голос Ястреба.
— Джекс, то есть ты работаешь по двенадцать часов в день, но не можешь позволить себе комнату получше?
Я непонимающе уставилась на дроид, прежде чем поняла, что он оторвался от созерцания битвы с Кракеном и осматривает моё жильё. Тут я сообразила, в чём смысл вопроса, и заставила себя ответить.
— Когда ты кадет, тебе обеспечивают еду и проживание, в итоге получаешь какие-то копейки в кредитах. Я тогда много не сэкономила, надеялась, что за мою подписку в Игре будут платить. А когда на середине обучения меня отчислили, остался всего год, чтобы накопить на первый взнос. Пришлось выбрать самую дешёвую комнату.
— Вот уж не предполагал, что подростки будут так много думать о подписке, — отозвался Ястреб. — В первые десять
Он перешёл к полке с запасами питательных батончиков.
— Ты же не только это ешь?
Натан, кажется, понял, что я расстроена, так как ответил сам.
— Еду и бутерброды мы покупаем в продуктовых магазинах.
Ястреб кивнул.
— А это что за странный стук?
— Сантехника, — устало объяснила я. — За стеной проходит основной циркуляционный насос жилого блока. У меня дополнительная арендная скидка из-за этого шума.
Ястреб снова повернулся к стене с картинками.
— Хочешь начать Игру на Ганимеде, Джекс?
— Да, только теперь это невозможно.
— Почему?
— Мой отец был гражданином Ганимеда и обещал своё покровительство, но теперь он умер и…
Меня снова накрыло эмоциями. Я замолчала и вытерла слёзы.
— Смерти в Авалоне всколыхнули бурю переживаний у игроков, — стал утешать меня Ястреб. — Уверен, в память о твоём отце Ганимед предложит гражданство его дочери.
Я знала, что Ганимед будет готов предложить мне гражданство в память об отце, пока Приёмная комиссия не заглянет в мою Игровую запись и не обнаружит, что Едзакон допрашивал меня из-за взрыва. После этого они не позволят мне даже краем глаза взглянуть на пески своих пляжей. Ястреб явно этого не понимал, а я была не в том состоянии, чтобы пускаться в объяснения.
Наконец Ястреб повернулся к двери.
— Спасибо, что показала мне комнату, Джекс. Теперь я понял, как сильно подростки сосредоточены на будущем в Игре, и как же их взбесила необходимость ждать свою мечту ещё год. Пойдём теперь к Натану?
Натан и Ястреб вышли. Судя по словам Ястреба, мне следовало пойти с ними, но я колебалась. Мой телефон всё ещё лежал на кровати, на экране мерцало сообщение. Если мы вернёмся в телохранилище, и багги засечёт телефон, я потеряю работу. Но вдруг это послание от мамы по поводу смерти отца?
Я не могла уйти от этого мерцания. Если Ястреб вернёт нас в телохранилище, просто выброшу телефон и потом куплю новый в вендинге. Я схватила трубку, сунула в карман комбинезона и отправилась за спутниками.