Жнец

Эдвардс Джанет

Его голос зазвучал странно уязвимо.

— Когда я вступил в Игру, дети посещали школу до восемнадцати, а многие и потом продолжали учиться. Я слышал, что школьный возраст несколько раз снижали, но думал, до пятнадцати или шестнадцати лет. А узнав, что дети в десять лет заканчивают учёбу и начинают работать, понял, как радикально изменился мир. У меня нет шансов качественно выполнить задание.

Золотые руки дроида взметнулись в беспомощном жесте.

—

Как же я вычислю, кто из подростков соорудил бомбу, если понятия не имею об их образе жизни. Я даже не могу судить о прогрессе и решениях расследования Игры или Едзакона, пока не узнаю самых основ реального мира. Я объявил игрокам, что ухожу в отставку. Сказал, для этой работы нужен новичок Игры, знакомый с теперешними реалиями. Но игроки не приняли мою отставку. Не пожелали доверить представительство своих интересов незнакомцу.

Ястреб резко сменил тон с задумчивого на оживлённо-деловой.

— Я влип с этой работой, а значит, должен быстро познать современный мир, особенно жизнь и работу подростков. Вот почему я прибыл посмотреть, как вы трудитесь.

Ястреб пришёл посмотреть, как мы работаем, и застал нас спящими на полу! Я покраснела от смущения и бросилась поспешно объяснять.

— Старший супервайзер сказала, что наша смена может отдохнуть, если опять не случится чрезвычайная ситуация. Мы долго работали после прошлой двенадцатичасовой смены, а затем Едзакон потащил нас на допрос и...

— Я отлично понимаю, зачем вам надо поспать, — перебил Ястреб. — У вас двенадцатичасовые смены?

— Ага, — хором ответили мы.

— И полчаса перерыва посредине, —добавил Натан.

Ястреб поморщился.

— Работа в Игре по двенадцать часов в день может быть сносной, ведь у вас всё ещё остаётся двенадцать часов, чтобы повеселиться, но в реальном мире большую часть этого времени нужно уделять сну.

Он оглядел ряды камер.

— Джекс, на допросе ты сказала, что патрулируешь телохранилище и следишь за неисправностями. То есть ездишь на багги по рядам и смотришь, нет ли где тревожного сигнала?

— Да… То есть нет. Мы патрулируем на багги, но сами контейнеры заморозки не проверяем. У них гарантия минимум на десять тысяч лет, да ещё и собственные системы контроля. Наша работа — искать внешние проблемы вроде протечки воды, или вдруг крыша где обрушилась.

Ястреб взглянул на потолок.

— А работы поинтереснее не нашлось?

— Для интересной работы надо подписаться на программу развития карьеры в одиннадцать лет, — объяснил Натан. — Всё время в реальном мире нужно обучаться,

а потом сорок лет отработать в Игре.

— И ты не захотел брать на себя такие долгие обязательства?

Натан стал защищаться.

— Конечно, в программе развития карьеры есть большие преимущества. У кадетов жильё лучше и рабочие часы короче стандартных. После окончания обучения и вступления в Игру за них платят ежегодные подписки, а через сорок лет — и пожизненные. Но я не пытался, потому что за каждое место борются сотни детей, а ни одна из тех карьер мне не нравилась.

Он пожал плечами.

— Я придумал альтернативный подход. Копил кредиты, сколько мог, до вступления в Игру. Думал, полгода отдохну, а потом начну работать, управляя дроидом. Я подсчитал, что смогу выплачивать ежегодную подписку, а за тридцать лет накоплю и на пожизненную.

Такое я слышала от многих детей. Их оценка промежутка, который понадобится, чтобы накопить на пожизненную подписку, колебалась от консервативных сорока до страшно оптимистичных двадцати лет. Правда состояла в том, что в реальности это занимало куда больше времени. Если у тебя нет карьерных обязательств работать определённое количество часов, очень легко поддаться соблазну проводить всё больше и больше времени в наслаждениях Игры.

Моя мама попала в эту ловушку. Активно экономила в первые пару лет, а потом её засосало в трясину ежедневных вечеринок и тусовки. С каждым годом она работала всё меньше, пока не ограничилась тем, чтобы лишь покрывать ежегодную подписку. Через восемьдесят лет в Игре из всех друзей только она продолжала работать, так и оставшись с серебряным, а не золотым браслетом. Все остальные оплатили пожизненные подписки на пару, а то и на десятки лет раньше.

Когда друзья мамы стали путешествовать в миры, не принимающие обладателей серебряных браслетов, ей пришлось оставаться одной днями, а то и неделями. Отчаявшись быстро оплатить пожизненную подписку, она избрала единственный возможный способ заработать дополнительные кредиты, а именно родить ребёнка. Но возвращение в настоящий мир было невероятно тяжёлым после стольких лет роскошной жизни Игры. Мама ненавидела каждую минуту года, что ей довелось провести в реальности, пока её яйцеклетки собрали, оплодотворили, имплантировали, а затем пошёл процесс беременности и родов.

— А ты, Джекс? — Голос Ястреба вернул меня к действительности.

Я заколебалась, но всё же неохотно ответила.

— Я подписалась на программу развития, чтобы стать врачом.

— Что-то пошло не так? — В голосе Ястреба проскочила сочувственная нотка. — Ты не выиграла место для обучения?

Я не могла говорить о том, как меня лишили будущего врача. Не теперь, когда у меня украли ещё и будущее в Игре. Поэтому увернулась от ответа.