Жнец

Кочкалда Николай Александрович

– Чего это ты меня в старики записываешь?

– Ну как же, Вы выстрел почуяли и этих двух лопатой ловко убили, плащ у Вас старый, опять же. Так только старые, матёрые воины и колдуны могут.

– Ну ладно, старый, так старый. А скажи мне Митяй, как тебя угораздило с этими двумя встретится?

Всё было очень просто. В местном лесу, который местные называли Ведьминым, завелась банда дезертиров. Князь с дружиной был в очередном походе, а боярам в городе дела не было до бед простых смердов. В этом плане бояре одинаковы во всех мирах, судя по всему. Разбойники дома не жгут, особо не лютуют, и ладно. А то, что баб периодически в лес утаскивают, так отпускают же. С Митяем же вышла промашка. Его жену пытались увести, так Митяй умудрился засветить

в глаз одному из бандитов. Митяя помяли немного, но убивать не стали, вожак решил, что раз Митяй такой прыткий, то нужно брать его в банду. А чтоб был посговорчивей, забрали его жену и сына в заложники. Эта вылазка должна была повязать Митяя кровью случайного прохожего, которого почуяли утром, по дыму костра. Этим прохожим оказался Захар. Судя по отсутствию ножа, Митяй говорил правду, уважающий себя мужик, в лес без ножа не ходок.

– Боги послали Вас, господин, не попустили кровь невинную пролить.

– Рассказывай про банду.

– А что рассказывать, человек двадцать с вожаком, вон он остыл поди уже.

Захар посмотрел на то, что ещё недавно было руководителем и задумался. Если Митяя взяли в коллектив, значит не так уж хорошо у вожака обстояли дела с людьми.

– Много бандитов из воинов?

– Половина, но в большой сече только трое были. Вожак, его сподвижник и ещё один, лучник. Остальные бродяги, прибились к ним.

Это был шанс. В местном мире нужно было легализоваться, уничтожение банды очень неплохой повод, явиться в лучах славы к местному князю. Идея, конечно была самоубийственная, все-таки без малого двадцать человек. Но судя по рассказу Митяя, дисциплина никак не вязалась у местных с образом вольного человека, каждодневное пьянство и отсутствие боевого охранения предоставляло отличную возможность сработать ночью. Если что пойдёт не так, можно тихо свалить, попробовать в любом случае стоило. Ещё на службе Захар сталкивался со случаями поголовного вырезания блокпостов из-за пристрастия к спиртному и наплевательского отношения к караульной службе.

– Ты говорил, из охотников?

– Да, господин, не хотел напрасно кровь невинную проливать, вот и промахнулся нарочно.

– Ну ка покажи, только смотри у меня, башку снесу на раз.

– Да как можно, против мага, да и семья у меня, сгинут без меня.

Захар развязал Митяя, тот растер затёкшие руки и взял в руки арбалет.

– Куда стрелять, господин?

– В бегущую цель сможешь?

– Как не смочь, птицу влёт бью.

Захар стащил сапог с молодого, сунул в сапог камень и вручив Митяю арбалетный болт, стал ждать, пока тот зарядит, сам предусмотрительно держась справа сзади и держа в руке лопатку. Митяй зарядил арбалет и вопросительно уставился на Захара. Небольшой замах и сапог понесся по параболе. Как Митяй вскинул арбалет, Захар так и не понял. Дзынькнула тетива и сапог остался висеть, пришпиленный болтом к толстой ветке. Душевно, душевно, не врёт Митяй, ох не врёт.

– А что, Митяй, бандитов сможешь, так же?

– С радостью господин, они душегубы, за таких Боги кай не требуют.

– Какой кай?

– Ну как же, кай – плату. Окаянные они, за них никто цену не даст и не потребует.

– А раскаявшиеся бывают?

– Ну да, те кто цену заплатил, вину свою искупив. Только мало таких, горды больно. Вот и шастают, ищут где хищением поживиться. Лютовать то, гнать равного, духа нет, вот и хищничают, где послабее, пока по зубам не получат.

Решив все-таки перестраховаться, Захар пока оставил у себя ножи и арбалетные болты, мало ли что. Быстро собрав лагерь и распределив трофеи, Захар пустил впереди себя свой отряд, в лице Митяя, показывать дорогу.

В лагере царила вакханалия. Бандиты о дисциплине имели самое смутное представление, происходящее иначе как пикником назвать было нельзя. Отсутствие охранения и пьяные вопли грели душу разведчика. Без вожака разбойнички вели себя до безобразия беспечно. Провалявшись около трёх часов, Захар запомнил, кто где расположился и вернулся

во временный лагерь. Среди отдыхавших бандитов хлопотала по хозяйству молодая женщина и паренёк лет десяти. Рук бандиты к ней не тянули, вожак крепко накрепко запретил её обижать, нарушитель отвечал головой, но ближе к ночи всё могло изменится. Ночью даже самую светлую голову могут посетить тёмные мысли, поэтому нужно было не затягивать. Подремав полчаса перед ночной работой, Захар начал собираться. Лопатка, два ножа, на тело кожаную рубаху, позаимствованную у вожака. Поразмыслив, решил одеть металлический шлем, благо он был впору, защита лишней не была. Расчёт был на пьянство, но кто знает, как там всё пойдёт. Митяй вооружился арбалетом, двумя ножами и копьём. Снарягу с молодого брать не стал, охотник был непривычен к воинской справе, его дело было страховать и стрелять, если что.

По идее нужно было дождаться, когда семья Митяя отойдёт по нужде в кусты, их особо никто не охранял. Местные относились к жизни, судя по Митяю, философски. Попал в плен, знать судьба такая. Захару такая позиция местных не нравилась, но создавала определённые удобства. Решив, что в чужой монастырь со своим уставом не лезут, Захар принял всё как должное, раз людей устраивает, так и пусть живут как хотят. Добровольное кредитное рабство его современников ничем не лучше, только называется по-другому, по сути всё тоже самое.

Устроившись поудобней в кустах, Захар принялся наблюдать за лагерем, попутно развлекая себя изучением особенностей быта граждан бандитов и уголовников. Митяй взял на себя выманивание семьи по сигналу Захара, фирменным семейным свистом. С наступлением темноты стал успокаиваться и лагерь. Местные жулики, порядком набравшись, валились везде, где сидели, выбором места ночлега, никто себя не утруждал. Дождавшись, когда все, костровой в том числе, уснут, Захар тихо цыкнул Митяю. Митяй, как-то хитро сложил ладони возле губ и разродился трелями, видимо местной птички. Ожидание начинало затягиваться, Захар уже было решил, что ничего не получилось, как слева почуялось движение. Повернув голову, Захар почувствовал женщину и подростка. Каким образом у него получилось, он не понял, но знание чётко возникло в мозгу. Угрозы от крадущихся людей не было, это тоже ясно чувствовалось. Решив позже разобраться с происходящим, Захар принялся проверять своё немудрёное оружие. Лопатку в правую руку, нож в левую, второй нож за пояс.

– Господин, моя семья с нами.

– Я знаю, все спят?

Молодая женщина испуганно смотрела на Захара, рядом с ней стоял вихрастый подросток, с выцветшими от солнца волосами.

– Да, господин, все спят, кто где вповалку, упились пива.

– Отлично, Митяй, страхуешь меня, если что стреляй, но только когда крикну. Подранишь, орать начнут, остальных разбудят. Ну, с Богом.

Следующие полчаса, Захар занимался вязанием. Вначале была мысль кончать бандитов по-тихому, но приблизившись к лагерю, Захар понял, что массовую бойню устраивать необязательно. Над поляной стоял такой дружный храп, что можно было спокойно стучать в барабан, ничуть не надеясь на благодарных слушателей. Веревок хватало, поэтому проблем с упаковкой незадачливых гангстеров не возникло. Закончив свое творчество, Захар устало сел у костра.

– Я всю жизнь буду молить богов за Вас, господин.

Жена Митяя, встала на колени, не сдерживая слез.

– Встань, со спящими воевать – невелик подвиг.

Мила, это имя ей очень шло, поднялась с колен, утирая слезы.

– Что Вам угодно, господин?

– Кипятку сделай, надо чаю погонять.

Мила захлопотала с котелком. Митяй с сыном по-хозяйски стаскивал добро к костру. Спустя полчаса было всё готово, котелок бурлил кипятком, перед Захаром возвышался холмик из оружия, одежды, свёртков ткани и мешков со съестным. Что с этим всем делать, Захар не представлял. Собранные на куске холста монеты и украшения были не в счёт, эти всегда пригодятся. Нужно было что-то делать еще и с лошадями, в общем богатые тоже плачут.