Жнец
Шрифт:
Стук стал настойчивее.
– Морана, открой чертову дверь!
Она правда очень этого хотела – броситься в его объятия и услышать, как он скажет, что не испытывает к ней ненависти. Но как она посмотрит ему в глаза? Осмелится ли?
– Клянусь богом, если ты сейчас же не откроешь эту чертову дверь…
Разжав пальцы на столешнице стойки, она сумела повернуться и обнаружила, что колени не слушаются. Перед глазами заплясали черные точки, губы разомкнулись, чтобы впустить необходимый воздух. Ей стало
Раздался громкий удар, затем еще один, а потом дверь с грохотом распахнулась, и на пороге показался разъяренный Тристан.
– Господи… – Он взглянул на нее и ворвался в ванную.
Подхватил Морану на руки, отнес в душ, включил все краны и уселся на скамью, держа ее в объятиях. Холодная вода ударила по телу. С дрожью Морана уткнулась лицом ему в шею, найдя любимое местечко в изгибе возле плеча, и попыталась вдохнуть побольше воздуха.
Тристан обнял ее крепче и прижал к себе.
– Все хорошо. Это просто паническая атака. Сосредоточься на моем голосе и дыши вместе со мной, Морана.
Так она и сделала. Прониклась его голосом, голосом виски, который пьянил ее, и греха, что заставлял чувствовать себя живой. Она дышала вместе с ним, ощущая, как постепенно вздымается и опускается его грудь, и подстроилась под его ритм.
У нее задрожали губы.
– На ее месте должна была быть я.
– О чем ты? – мягко спросил он, промокнув вместе с ней.
– Твоя сестра находилась вместе со мной. Она должна была там быть. Настоящая Морана тоже должна была быть там. Я даже не знаю, кто я такая.
Одной рукой Тристан сжал ее мокрые волосы и решительно запрокинул голову, второй обхватил ее горло, требуя внимания.
Морана закрыла глаза.
– Посмотри на меня, – велел он, сжав ее шею.
Она не хотела. Неужели он не понимал, что она слишком боялась на него смотреть?
Тристан крепче сжал ее шею, и Морана, открыв глаза, уставилась на его горло.
– Посмотри, – его требование прорвалось к ней сквозь туман.
Неспешно, с колотящимся в груди сердцем Морана подняла на него взгляд.
И увидела, что эти невероятно красивые голубые глаза глядят на нее вовсе не с ненавистью.
– Ты именно там, где должна быть, – сказал он не терпящим возражений тоном. – И я точно знаю, кто ты такая.
– Кто я?
– Ты моя.
Морана почувствовала, как дрожит подбородок и щиплет глаза.
– Пускай ты родилась с другим именем, но ты Морана. Моя Морана. Ты девочка, ради которой я убил, и женщина, ради которой умру. Ты моя, и ты именно там, где должна находиться. Больше никогда в этом не сомневайся, поняла?
Морана понимала его слова, но все, на чем держался ее мир, рухнуло, вся ее жизнь пошатнулась, а будущее стало призрачным. В это мгновение, пока она прямо в одежде сидела вместе с ним под струями холодной воды и смотрела в его
– Только не начинай снова меня ненавидеть.
Тристан вновь сжал ее горло:
– Знаешь, почему мне нравится так тебя держать?
Она помотала головой.
– Я чувствую твой пульс под своей ладонью, – произнес он, глядя на нее горящим взглядом и прикосновением пальцев завладевая ее жизнью. – Твое тело, твоя жизнь, твое сердце – все это теперь принадлежит мне. Доверь мне их сберечь.
Морана прижалась к его груди и разрыдалась из-за всего, что они потеряли. Но оба держались за то, что обрели.
– Я хочу, чтобы в дальнейшем не возникало вопросов, – пояснил Данте, окидывая мрачным взглядом всех присутствующих в комнате мужчин и нескольких женщин. – Со следующей недели я возьму управление всем бизнесом на себя и хочу, чтобы вы явились и доложили мне обо всем, что утаивали для моего отца. Теперь все будет иначе, и если вас это не устраивает – дверь там. Катитесь к чертям.
Данте изменился. Морана не знала, что произошло и что он увидел в конверте, но Данте с безмятежной улыбкой устремился навстречу опасности, о чем, как она думала, даже не подозревал.
Морана смотрела на него через стол, присутствуя не в качестве друга, а в статусе выжившей наследницы Виталио на западе. Собрались и все остальные члены Клана, пребывавшие в потрясении от смерти Лоренцо Марони и внезапного возвращения Данте из мертвых.
Тристан сидел рядом с ним с таким же серьезным видом, его пристальный взгляд не упускал ни единой эмоции на лицах. Никто не вышел из комнаты. Данте кивнул.
– Хорошо. На этой неделе будем оплакивать кончину моего отца. Благодарю за то, что пришли.
Люди неторопливо покинули комнату, не перешептываясь, ничего не обсуждая. Морана заметила, как Лео Манчини, младший брат Марони, перед уходом бросил на Данте разгневанный взгляд.
– С ним будут проблемы, – сказала Морана, когда все ушли.
Данте поднялся с кресла, подошел к окну и посмотрел на собравшихся на улице. Он был безупречно одет, но не брился со времени своего возвращения. Ему очень шла щетина. Его профиль выглядел суровым, резковатым и, если честно, немного пугающим.
– Я знаю, – отозвался он, глядя в окно. – Лео всегда жаждал власти и хотел выйти из тени моего отца. Я с ним разберусь.
Она в этом не сомневалась.
Морана взглянула на Тристана и увидела, что он, слегка нахмурившись, наблюдает за Данте.
– И каков план? – спросила она с энтузиазмом, пытаясь разрядить обстановку.
– Хочешь возглавить мафиозную семью?
Морану удивил его вопрос.
– Хм, нет. Не особо.
Наконец Данте усмехнулся и повернулся к ней, прислонившись к окну.